Малфой недоверчиво уставился на Забини.
– Ты это серьезно? – вырвалось у Драко как-то слишком умоляюще.
Аристократы не могли себе позволить умолять кого-либо, но сейчас, в сложившейся ситуации, Малфой был готов на колени пасть, лишь бы отвадить от себя позорные слухи о романе с Грейнджер. Ему и так уже пришло письмо от обеспокоенной слухами матери. А если эти слухи дойдут до отца или – еще хуже, – Беллатрисы, которая, судя по всему, скоро к ним вернется благодаря побегу из Азкабана, подготавливаемому Темным Лордом, то тогда юному наследнику точно несдобровать.
Поэтому волей-неволей, но Малфою пришлось принять предложение Забини. В конце концов, ему тоже было до чертиков интересно узнать, какие мозгошмыги проникли в голову Грейнджер, если она стала себя так странно вести.
Узнай Драко, чем в этом самое время занимается мисс Грейнджер, он бы точно уверился в ее ненормальности, так как в его понимании спаивание любовным зельем профессора Снейпа нельзя назвать делом обычным.
Спустя несколько часов Гермиону разбудила сова, настойчиво стучавшая клювом в окно у ее постели. К счастью, объевшиеся сладостями Лаванда и Парвати – Гермиона была вынуждена поделиться с ними, так как девушки еще не спали при ее возвращении, – мирно сопели в своих кроватях, и потому не заметили пернатого почтальона. Позевывая, Гермиона открыла окно и поймала небрежно брошенное совой письмо, заляпанное кляксами чернил. Его автор явно не утруждал себя аккуратностью, и потому Гермиона сразу же подумала о Роне. Как оказалось, она недалеко ушла от отгадки.
Тайное заседание четверки организаторов вечеринки будет проводиться в Выручай-комнате сегодня вечером в семь часов. Просьба явиться без опозданий. Фред Уизли. P.S. Надеюсь, написано достаточно официально?
Гермиона не сдержала смешка. Она уже хотела смять письмо, но в последний момент просто аккуратно сложила его и спрятала под подушку с четким осознанием того, что это письмо ей хочется сохранить на память. Это было довольно странно, но задумываться над своим поступком Гермиона не стала.
Окрасившее снежный покров рассветными лучами солнце на мутно-сером небе ясно говорило о том, что утро вторника будет мрачным. Хмарь за окном могла бы ухудшить настроение Гермионы, если бы девушка не была приятно удивлена письмом Фреда. Улыбаясь, она натянула на себя свитер и джинсы, сверху накинула форменную мантию, кое-как расчесала взбившиеся после сна кудрявые волосы, оставив в запутанных прядях несколько зубчиков расчески, после чего спешно покинула спальню и отправилась на завтрак в Большой зал.
Прекрасное настроение Гермионы, однако, испарилось, словно удравшие от Филча близнецы, едва она заметила, уже возвращаясь с завтрака, в холле возле массивных дверей взволнованного Эрни Макмиллана. После вчерашнего инцидента разговаривать с ним Гермионе хотелось еще меньше, чем выгуливать соплохвоста Хагрида, и потому девушка собралась было сбежать, но повелительный окрик пуффендуйского старосты: «Гермиона, подойди сюда!» заставил ее развернуться вокруг своей оси и двинуться к мистеру Макмиллану.
– В чем дело? – недовольно спросила Гермиона, чувствуя, что дальнейшие слова Эрни не могут предвещать ничего хорошего.
– В чем дело?! – едва ли не крикнул возмущенный Эрни. – Ты Снейпа видела сегодня?
Только теперь Гермиона вспомнила об истории с любовным зельем, вернее, о жертве этой истории, то есть профессоре зельеварения, и поняла, что не видела его за завтраком. Его место среди преподавательского состава было вакантно пустым, и, похоже, только она одна не обратила на это внимания.
– Предположим, я не видела Снейпа, – осторожно ответила Гермиона, заранее пугаясь непредсказуемой реакции Эрни. – Но причем здесь…
– Как «причем»? – снова шепотом рявкнул Эрни. – Гермиона, ты же, фестрал тебя задери, самая умная волшебница нашей школы! Напряги свою нечесаную голову и вникни в ситуацию! Да он же бегает за мной, как краснеющая первокурсница с наглостью «ночной бабочки»! Сейчас где-то прячется с букетом маргариток… Тьфу! Это ты во всем виновата!
– Да, я виновата, Эрни, прости меня, пожалуйста, и скажи, как я могу тебе помочь? – на одном дыхании выпалила Гермиона, молча проклиная себя, близнецов, зелье, Снейпа и в особенности Эрни Макмиллана.
По лицу старосты расплылась довольная ухмылка.
– Вот с этого и надо было начинать, – укоризненно заметил он и продолжил:
– Нужно поймать Снейпа и заставить его выпить противоядие. Я займусь поисками, с тебя потребуется антидот, – хмыкнул Эрни. – Хотя, может, ты его и поймаешь? Вчера у тебя замечательно получилось его оглушить, – язвительно прибавил парень.
Но дать согласие Гермиона, к счастью, не успела, так как на них налетел куда-то торопившийся Блейз Забини. Что-то пробормотав, он уронил на пол сумку, которая грохнулась прямо на ногу Эрни. Эрни заорал от боли и принялся вертеться на месте, держа ушибленную ногу на весу. Блейз же преспокойно поднял свой снаряд, закинул на плечо и, только сейчас заметив Гермиону, обратился к ней:
– Не подскажешь, как пройти в библиотеку?
– Да, конечно, – ляпнула Гермиона и во все глаза уставилась на слизеринца. – Подожди-ка, с какой стати я должна… - против воли девушка озвучила координаты святая святых.
– Я ничего не понял, – обезоруживающе улыбнулся Блейз, поправляя ремень сумки, от этого движения Эрни шарахнулся в сторону. – Проводи меня, пожалуйста.
– Пойдем, – согласилась Гермиона, ругая себя последними словами.
С какой стати Забини решил попросить об экскурсии меня? По рамкам Слизерина я – последний человек, с которым таким, как он, можно общаться. Здесь явно что-то нечисто.
Не дойдя до библиотеки, Гермиона резко развернулась к следовавшему за нею по пятам Блейзу и направила на него волшебную палочку. Тот в ужасе шарахнулся к стенке.
– Эй, Грейнджер, ты чего? – испуганно спросил он, не сводя глаз с оружия. – Я же только…
– Быстро говори, что ты задумал! – приказала Гермиона, угрожающе помахивая волшебной палочкой.
Оценив ситуацию и прикинув меткость Гермионы, Блейз решил сдаться с поличным. В конце концов, он не обещал Малфою, что все пройдет гладко. Этому аристократишке следовало самому догадаться, что операция заведомо провалена, ведь ее главный объект – чертова Грейнджер. Наклеив на лицо самую свою обворожительную улыбку, Блейз заговорил:
– Понимаешь, Гермиона, тут такое дело насчет тебя и Малфоя…
– Какое дело? – прищурилась девушка.
– Видишь ли, он весьма недоволен бродящими по школе слухами о вашей… эм-м… связи.
– Я не виновата! – тут же выпалила Гермиона.
Брови Забини удивленно взлетели вверх. Вот это новости!
– То есть… – начал было он и прервался, крикнув: – Да убери ты палочку, Грейнджер!
К его удивлению, Гермиона действительно покорно опустила волшебную палочку и убрала ее за пояс. Небывалое послушание. А что, если…
– Помаши левой рукой! – радостно выкрикнул Забини.
– Как скажешь, – недовольно прошипела Гермиона, взмахивая левой рукой.
Вот оно что! Забавная, однако, штука! Это же можно что угодно заставить делать Грейнджер! А что, если…
– Расскажи мне правду о том, что происходит между тобой и Малфоем!
Что ж, это к лучшему! Может, Малфой, наконец-то, отстанет от меня и перестанет подсылать своих дружков?
И Гермиона с чистой совестью рассказала Блейзу все подробности сложившейся ситуации. К сожалению, действие зелья заставило ее также проболтаться о зелье близнецов Уизли, об их планах устроить вечеринку, а так же о том, как в возрасте пяти лет она покусала соседского мальчишку, дразнившего ее «бурундушкой» и «бобром». Гермиона бы говорила и говорила, вываливая на Блейза потоки все новой и новой информации, но слизеринец додумался заткнуть ее, приказав:
– Стой, Гермиона, замолчи!
У Блейза голова кругом пошла от всего, что ему рассказала Гермиона. Пожалуй, он вынес из ее рассказа только три важных пункта. Первое: с ней можно делать все, что угодно, но он в силу своего джентльменского воспитания не станет пользоваться ее положением. Второе: вся школа будет праздновать в Выручай-комнате, а Слизерин, как всегда, не позвали. Третье: Гермиона действительно опасная штучка.