— Никому не должно быть позволено выглядеть так сексуально, чтобы пойти в школу, — говорю я, прислоняясь к дверному косяку и пробегая по нему глазами.
— Ты должна увидеть нас всех вместе, — поддразнивает он.
— О, быть девушкой в Найтс-Ридж, — выдыхаю я, театрально обмахиваясь веером.
Я могу только представить, как они вшестером управляют этим заведением и обводят девочек вокруг пальца.
Ревность сжимает меня в своих злобных тисках, когда я представляю, как все эти богатые, шикарные девушки лапают все, что принадлежит мне.
— О, детка. Тебе не о чем беспокоиться. Ты стоишь десяти девочек в школе, а то и больше.
— Но разве у них у всех не убийственные семейные связи? Я уверена, что они были бы более—
— Мне было бы насрать, даже если бы они были связаны с самим Богом. Для меня нет никого важнее тебя.
Мои брови морщатся от беспокойства, которое мучает меня уже несколько недель.
— Что тебя беспокоит? — спрашивает он.
— Имеет ли значение, что я только наполовину греческой крови? — Я тихо спрашиваю. — Ты уже говорил раньше, что маму никогда не приняли бы, потому что—
— Нет, — перебивает он. — Это старомодный идеал, которым он был одержим. Он хотел, чтобы мы были чистой организацией, чтобы родословные были чистыми. Но реальность совсем иная. Тебе не нужно беспокоиться ни о чем из этого. Ты моя, Демон. И если у кого-то с этим возникнут проблемы, то отвечать им придется передо мной.
Дрожь пробегает у меня по спине, когда он на несколько секунд превращается в своего страшного солдата.
— Хорошо, — выдыхаю я, смущенно возбужденная его стороной плохого мальчика.
— Хорошо. Я обещаю, тебе не о чем беспокоиться.
Кроме того, что делать с человеком в подвале.
Эти невысказанные слова повисают между нами, когда рука Тоби скользит по моему затылку, притягивая меня ближе.
— Если я понадоблюсь тебе сегодня, позвони мне, хорошо?
— Хорошо, — соглашаюсь я, хотя уже знаю, что не позвоню. Не может случиться ничего такого, что не могло бы подождать, пока он закончит.
— Хорошо. А теперь будь хорошей девочкой, пока меня не будет. Передай Джесси привет от меня, — поддразнивает он, зная, что это мой первый пункт назначения этим утром. Наклонившись вперед, он украдкой целует меня, прежде чем прошептать: — Я оставил тебе несколько маленьких подарков.
— Правда? — спрашиваю я, затаив дыхание.
— Но сначала тебе нужно их найти.
Его язык погружается в мой рот, прерывая мой ответ. Он целует меня, пока у меня не подкашиваются колени, и после последнего поцелуя в кончик моего носа, он оставляет меня стоять там, едва удерживая мой собственный вес, когда он уходит от меня, затем быстро покидает квартиру.
Мои глаза сканируют комнату, задаваясь вопросом, что он мог бы оставить для меня.
Я не понимаю, что снова играю со своим ожерельем, пока не замечаю записку на шкафу и роняю ее, когда любопытство берет верх надо мной.
Открой меня.
Делая, как мне сказали, я открываю дверцу шкафа.
Мой вздох шока разрывает воздух, когда я нахожу полки, заполненные, очевидно, женской одеждой.
Еще одна розовая записка привлекает мое внимание, и когда я вытаскиваю ее, я обнаруживаю, что она прикреплена к паре джинсов.
Надень меня.
Качая головой от чистого безумия этого, я вытаскиваю джинсы, обнаруживая, что к одной вешалке прикреплена другая с толстовкой большого размера.
На передней части толстовки есть еще одна записка.
Верхний ящик. Как ты думаешь, какие из них мои любимые?
Мое сердце колотится в груди, а в животе порхают миллионы бабочек от того, как сильно я люблю эту маленькую игру.
Дотягиваясь до ящика, я открываю его, чтобы найти самый невероятный выбор нижнего белья. Они расположены как радуга из шелка и кружев.
— У тебя столько неприятностей, Тобиас, — бормочу я себе под нос, пытаясь представить, сколько денег он потратил на все это.
Проводя кончиками пальцев по нежной ткани, я выбираю кружевной комплект точно такого же цвета, как мое платье в ночь нашей первой встречи, и надеваю его.
Бирки уже сняты, поэтому я не могу узнать, сколько все это стоило. Я молюсь, чтобы это подошло, потому что мне было бы больно видеть, как все это пропадает даром.
Хотя я не знаю, почему я волновалась. В ту секунду, когда я надеваю невероятно мягкое кружево на свое тело, я понимаю, что оно облегает меня, как вторая кожа. Положа руку на сердце, это самое удобное нижнее белье, которое я когда-либо имела удовольствие носить.