— Нет, — кричу я, когда Джонас подходит к ней, запускает пальцы в ее волосы и оттягивает ее голову назад, так что у нее нет выбора, кроме как смотреть на него снизу-вверх. — Отпусти ее.
— Ты рада, что я вернулся, не так ли, милая?
Мама нервно сглатывает, но после паузы кивает, насколько позволяет его хватка. — Я так рада видеть тебя, милый, — выдыхает она с такой искренностью, что мне хочется блевать себе на ноги.
Черт возьми, я надеюсь, что она лжет.
Пожалуйста, ради любви к Богу, играй с ним в его собственную игру.
— Теперь у нас есть второй шанс. Мы снова вместе только втроем, — продолжает Джонас. — Я всегда хотел, чтобы это было так.
Он проводит костяшками пальцев по ее щеке, как будто она самое хрупкое существо в мире, когда мне удается снова подняться на ноги, вся правая сторона моего тела горит от столкновения.
— Они поймут, что ты ушел, и они найдут тебя, — предупреждаю я.
— Они даже не знают, что я ушел, милая. И где, по мнению твоего драгоценного Тоби, ты сейчас находишься?
Очевидно, мое лицо должно меня выдать, потому что он улыбается мне, показывая больше, чем несколько отсутствующих зубов. Неожиданная гордость захлестывает меня, потому что в глубине души я знаю, что это сделал Тоби.
— Они заметят. Тоби найдет меня, и они убьют тебя.
Его улыбка становится шире.
— Этому жалкому куску дерьма наплевать на тебя, милая. Он только хочет причинить мне боль. Я единственный, кто любит тебя.
Я смотрю на него с полным недоверием, мое сердце разрывается от его слов.
— Нет, — возражаю я. — Это неправда.
— Он использует тебя, Джоди. Как только он получит то, что хочет, он бросит тебя так же быстро, как нашел.
Моя рука тянется к висячему замку у меня на шее. Мое сердце не верит ни единому слову из этого, но моя голова? Временами эту маленькую сучку можно легко поколебать.
— Нет, — выплевываю я, но он игнорирует меня и поворачивается обратно к маме.
— Мы собираемся уехать, не так ли, милая? Мы собираемся начать все сначала. Будем семьей. Такими, какими мы всегда должны были быть.
— А как насчет Джо? — Спрашиваю я, отчаянно желая просто поддержать его разговор. Чем дольше я смогу тянуть с этим, тем больше у нас шансов.
Тоби спустится в подвал с намерением убить его, и когда он узнает правду, он придет за мной.
Джонас усмехается. — Он был мертвым грузом. У него не было того, что нужно, чтобы по-настоящему стать Арити.
У меня отвисает челюсть от того факта, что он может так говорить о собственном сыне.
— Ты убил его, — кричу я. — Ты убил своего собственного сына. Мой брат. — Мама хнычет, но меня это не останавливает. — Ее сын. Ее первенец. Ты подставил его. Ты отправил его в этот тупой гребаный мотоклуб и сам его подставил.
— Я не убивал его, — издевается он. — Это сделала дочь этой тупой пизды.
— Нет. Стелла защищала себя и тех, кого любила. Ты убил его.
Джонас качает головой, ему наплевать на его причастность к смерти Джо.
Я свирепо смотрю на него, и он поднимает маму со стула, ее руки все еще сцеплены за спиной.
— Отпусти ее, — требую я.
— Мы уходим, — говорит он, полностью игнорируя, что я вообще что-то сказала, поскольку мама позволяет ему водить ее вокруг стола, как будто ее все это устраивает.
— Я никуда с тобой не пойду, и она тоже.
В ту секунду, когда она оказывается на расстоянии вытянутой руки, я хватаю ее за плечо и пытаюсь вырвать из его хватки.
— Джо-Джо, пожалуйста. Не надо, — тихо умоляет мама.
— Нет. Я не позволю этому случиться. Я не позволю ему так с тобой обращаться. Разве ты не слышала ничего из того, что Тоби или Мария рассказывали тебе о нем?
— Они лгут, Джоди.
У меня от шока отвисает подбородок.
— Ч-что? Ты не можешь на самом деле говорить мне это прямо сейчас. Он сломал их. Он причинил им боль. Он—
— Джоди, пожалуйста? — умоляет мама, ее глаза сверлят мои. — Просто делай, что он говорит.
Я выдерживаю ее взгляд, мое сердце колотится, а кровь со свистом проходит мимо ушей.
— Пожалуйста, — одними губами произносит она. — Доверься мне.
— Джоанна, — рычит Джонас, хватка на ее волосах усиливается, пока она не вскрикивает от боли.
— Черт, — шиплю я, бросаясь вперед, впиваясь ногтями в руку Джонаса и пытаясь ослабить его хватку на ней. — Отпусти ее, ты, гребаный психопат.
Он движется слишком быстро, и следующее, что я осознаю, — моя щека горит, и я едва успеваю поднять руки, чтобы не удариться головой о деревянный пол, когда отступаю назад.