Только когда я стою прямо за ним, я понимаю, чего именно я хочу.
Его телефон торчит из верхнего кармана.
— Черт, — одними губами произношу я, сжимая кулаки, чтобы унять дрожь в руках.
Если этот парень чутко спит, то я в полной заднице. Но если это не так, если я смогу вытащить это так, чтобы он не понял, то это наш выход.
Выпуская нож из рукава, я обхватываю его пальцами и крепко держу над горлом парня.
Здесь буквально на кону наши жизни. Если Джонас поймает меня за этим, то… черт возьми, я даже не хочу думать о том, какими будут последствия.
Я на мгновение зажмуриваю глаза и направляю своего внутреннего бойца.
Я должна верить, что Тоби сражается за меня, и мне нужно делать то же самое.
Если все пойдет плохо, и я разбужу его… что ж, я должна защитить себя. И мне просто нужно будет найти способ жить с этим позже.
Выдыхая, я выбрасываю все мысли из головы и веду обратный отсчет.
Три.
Два.
Один.
21
ТОБИ
Я сижу на краю своего дивана, обхватив голову руками.
Обеспокоенный взгляд Бри прожигает мне макушку, но у меня больше нет слов утешения.
Прошло пять дней.
Пять гребаных дней, а мы все еще не стали, ни на шаг ближе.
Наши крысы, возможно, и проболтались о том, кто помогает Джонасу, но это ни хрена не помогло, потому что мы тоже не можем его найти.
Ублюдок, должно быть, планировал это все время, пока был там, внизу. И вот мы были здесь, думая, что он был слишком слаб, чтобы что-либо сделать.
Я думал, что раньше чувствовал, как ненависть сжигает меня изнутри, но то, что я чувствую сейчас, не имеет ничего общего с тем, что он делал в прошлом.
Причинить боль маме — это одно, то, за что он заслуживал мучительной смерти. Но забирать у меня мою девушку? Это что-то совсем другое, и если он причинил ей боль…
Черт.
Я собираюсь уничтожить его к чертовой матери.
Потребность в насилии, вскипает в моей крови до тех пор, пока я не начинаю сомневаться, что смогу и дальше это сдерживать.
Все мое тело дрожит от сдерживаемой ярости, ярости из-за того, что борьба с Нико сейчас едва снимает напряжение.
Ничто, кроме как воткнуть гребаный клинок в сердце этой пизды и вывернуть его, пока я смотрю, как он умирает у моих ног, не уменьшит этого.
Мне нужно, чтобы он умер раньше меня, и чтобы моя девочка была в моих объятиях, и тогда я, возможно, смогу что-то разглядеть сквозь опустившуюся красную дымку.
Все остальные либо на поисках, либо в школе. Стелла и Эмми изо всех сил стараются соблюдать приличия, в то время как Деймон возглавляет поиски вместе со Стефаносом, а ребята мечутся между работой и учебой.
Дэмиен хотел, чтобы я пошел, сидел в гребаном классе и притворялся, что в мире все в порядке. Но к черту это. Как это вообще возможно, когда мой гребаный мир отняли у меня?
Я понимаю его беспокойство, что Джонас может наблюдать и что нам нужно выглядеть так, будто мы не собираемся поднимать шум, чтобы найти его, но я не могу… Я просто не могу.
— Давай снова сходим в дом, — предлагает Бри.
Она единственная, кто остался рядом со мной в этой агонии. Я знаю, что другие здесь ради меня — я знаю, что они не бросили меня и что они делают то, что от них требуется. Но Бри даже не выходит за пределы моей квартиры, если только она не рядом со мной. Я ценю это больше, чем она могла себе представить. Но в равной степени я ненавижу смотреть в ее испуганные глаза по нескольку раз в день.
Я понятия не имею, какие оправдания она придумала, чтобы уйти из своей жизни, но ее поддержка ни разу не дрогнула.
— Мы были там каждый день на этой неделе, — выдавливаю я, не отрывая взгляда от своих ног.
— Я знаю, но… В этом есть ключ. Я знаю, что есть. Именно туда она отправилась в последний раз. Он забрал ее оттуда. Должна быть зацепка.
За последние четыре дня мы перевернули их дом вверх дном в поисках этого волшебного доказательства, которое, по убеждению Бри, находится прямо у нас под носом. Но мы ничего не нашли. Ни гребаного клочка чего-либо, кроме последнего места, где зарегистрировался ее телефонный трекер, прежде чем она отключилась от сети.
Наконец, я поднимаю голову, хотя я совершенно не готов еще раз взглянуть ей в глаза. Но прежде чем я вынужден это сделать, у меня звонит телефон.
Я спешу вытащить его из кармана, когда мое сердце подскакивает к горлу.
Пожалуйста, пожалуйста, я молча умоляю.
Просто дай нам подсказку, детка.
Когда я вытягиваю его перед собой, мои глаза, черт возьми, чуть не вылезают из орбит.
— Черт, — выдыхаю я, моя рука сильно дрожит. — Это она.
Бри налетает на кофейный столик из-за своей потребности видеть и приземляется рядом со мной, когда я открываю сообщение.
Джоди:
— Там ничего нет, — кричит Бри, видя то же разочарование, что и я. — Но у нее есть сигнал. Проверь ее трекер.
— Дерьмо.
Ожидание загрузки приложения — самые мучительные несколько секунд за всю мою жизнь. Но к чему я не могу подготовиться, так это к тому, как быстро мой желудок падает, когда он, наконец, загружается, и я вижу, где она.
— Ублюдок, — рявкаю я, вскакивая на ноги.
Мы обыскали мой старый дом почти так же тщательно, как и дом Джоди, но не было никаких признаков того, что там кто-то был с того дня, как Нико нашел меня на крыше.
Я оказываюсь у входной двери в ботинках еще до того, как мой мозг регистрирует движение.
— Подожди, — зовет Бри откуда-то из-за моей спины. — Ты не пойдешь один.
— Я не поведу тебя туда, — рычу я.
— Где это «там»?
Мой телефон снова звонит, и мой желудок сжимается.
Джоди: Он хочет, чтобы ты пришел один.
Мои зубы скрипят, когда я представляю, где именно она будет.
Но мне насрать. Если он хочет меня, то пусть, черт возьми, получает меня — при условии, что он отпустит ее на свободу.
— Черт, — заявляю я, открывая дверь, готовый следовать приказам этого ублюдка. То, что я пообещал себе, что никогда больше не сделаю. Но я никогда не ожидал этого. Я никогда не думал, что мне придется спасать ее от ее собственного гребаного отца.
— Просто оставайся здесь, — предупреждаю я ее. — И, если мы не вернемся, тогда ты знаешь, где мы.
— Нет, Тоби. Я не позволю тебе сделать это. Зови остальных. Возьми кого-нибудь.
Я ухожу, оставляя ее кричащей позади меня.
Не оглядываясь, я спускаюсь по лестнице так быстро, как только могу, зная, что она последует за мной, если я не буду достаточно быстр.
Я не помню, как ехал через весь город. Этим маршрутом я пользуюсь снова и снова, но не из-за привычности виды за окнами проходят мимо меня. Меня ослепляет чистый страх перед тем, что я собираюсь обнаружить.
Ее не было рядом все это время. Мы обыскали весь дом сверху донизу, так что я знаю, что он не водил ее туда.
Но они вернулись. Почему?
Почему он рискует перевозить ее повсюду? Давать ей возможность протянуть руку помощи?
Мой желудок сжимается от страха, что это сообщение было не от нее.
С таким же успехом это мог быть он, втягивающий меня во что-то.
Мои ладони потеют на руле, от моей хватки руки сводит судорогой, когда в поле зрения появляется дом.
Страх тяжелым грузом ложится у меня в животе, но возможность того, что она завладела своим телефоном, что это она на другом конце провода, поддерживает меня.
Как раз перед тем, как я с визгом останавливаю машину перед входной дверью, начинает звонить мой телефон, и на экране высвечивается имя Нико.
Игнорируя его, я хватаю ключи и ухожу, оставляя свою машину включенной, а звонок Нико раздается через Bluetooth.
Я пропускаю входную дверь, предпочитая обойти здание с тыльной стороны.
У входа припаркованы машины, но в последние несколько раз, когда я был здесь, было то же самое. Оставленные и заброшенные, пока их владелец гнил в аду — или, по крайней мере, я так думал.