Мальчишка поднес указательный палец к губам, призывая Тая не издавать ни звука. Он кивнул и принялся молча наблюдать, как мальчик выбирается из подлеска, двигаясь с проворностью и бесшумностью индейца. Несмотря на боль во всем израненном теле, Тай не попытался изменить положение. Война научила его также и тому, что тот, кто начинает движение первым, первым и умирает.
Ожидая, пока мальчишка вернется из разведки, Тай огляделся и заметил, что он укрыт одеялом, защищающим от холода. Одеяло было столь же ветхим, как и одежда мальчика. Тайрелл понял, что мальчишка провел с ним все то время, пока он был без сознания, охраняя его, беспомощного незнакомца, отдав ему свою единственную защиту от холода.
«Вот чертенок, — подумал Тайрелл. — Интересно, что он здесь делает совсем один?»
Затем Тай снова провалился в забытье.
Он все еще находился в полубессознательном состоянии, когда вернулась Жанна. Несмотря на то что двигалась она совершенно бесшумно, Тай тут же открыл глаза. Подобно дикому животному, он почувствовал, что уже не один.
— Можешь немного подвигаться, чтобы размяться, но уйти пока нельзя, — произнесла Жанна вполголоса. — Каскабель со своими людьми все еще ищут тебя, но сейчас они на восточной стороне Черного плато.
— Тогда тебе стоит выбраться отсюда поскорее, пока это возможно, — хрипло ответил Тай. Он пошевелился, морщась от боли, но не прекращая попыток изменить положение тела. Ему нужно выяснить, на что он способен, если снова придется убегать. А убегать придется наверняка, раз Каскабель не оставил попыток найти его. — Я оставил кровавый след, не заметить который мог только слепой.
— Знаю, — мягко ответила Жанна. — Следуя за тобой, я его стерла.
— Это ничего не изменит, — простонал Тай. Он сумел сесть, несмотря на головокружение и мучительную боль. — Протрезвев, Каскабель найдет нас все равно. Он способен выследить змею на цельной скале. Иди, малыш, спасайся, пока можно.
Жанна видела, как побледнел незнакомец. На его лице выступили капельки пота. Она хотела было посоветовать ему прилечь и не двигаться, чтобы не причинить себе еще большей боли, но понимала, что он должен двигаться, убегать, скрываться. Лучше будет, если они прямо сейчас выяснят, насколько незнакомец слаб, чем если это обнаружится позже и станет для них неприятным сюрпризом.
— Я проложила ложный след к тупиковому каньону, ответвлению в верхней части каньона Мустанга, — тихо произнесла она. — Затем вскарабкалась назад. Кровотечение к тому времени прекратилось, поэтому никаких следов не осталось.
— Кровотечение? — воскликнул Тай, пытаясь сфокусировать взгляд на мальчике. Это удавалось с трудом, так как боль раскрашивала все вокруг только в два цвета — красный и черный. — У тебя рана?
— Мне пришлось нанести себе рану, — пояснила Жанна, развязывая платок, которым обмотала руку. — Каскабель знает, что ты ранен и истекаешь кровью. Не обнаружив кровавых следов, он ни за что не поверил бы, что след оставлен тобой.
Засохшая кровь не давала снять платок с руки, поэтому Жанна слегка смочила его водой из фляги и, сжав зубы, дернула ткань. В месте пореза выступила кровь, вскоре прекратившая идти. Признаков заражения не было, но Жанна тем не менее достала травяной порошок из мешочка и присыпала рану.
— Ты в порядке? — спросил Тай сиплым голосом.
Жанна взглянула на него и улыбнулась:
— Конечно. Папа всегда говорил мне, что быстрее заживают порезы, нанесенные острым ножом, чем тупым. Видишь? Ни следа заражения.
Тай посмотрел на длинную красную линию на предплечье, лишенном мускулов, и понял, что мальчишка намеренно нанес себе рану, чтобы оставить ложный кровавый след для Каскабеля.
— Твой папа вырастил храброго мальчугана, — произнес он.
Жанна резко вскинула голову. Она хотела было поправить незнакомца и сказать, что папа вырастил храбрую девочку, но сочла за лучшее этого не делать. С тех пор как умер ее отец, многие люди принимали ее за мальчика, она и сама старательно поддерживала этот образ. Она туго перебинтовывала грудь тканью, чтобы спрятать привлекательные женские округлости, одевалась в старые мужские рубашки и брюки отца, которые были ей велики и свободно болтались на ее хрупкой фигурке, но отлично скрывали ее тонкую талию. Волосы Жанна заплетала в две толстые косы и надежно прятала под мужской шляпой.
То, что ее принимали за мальчика, оказывалось полезным в тех случаях, когда она отправлялась на немногочисленные ранчо, чтобы выторговать немного еды в обмен на свое умение читать и писать, или в город, чтобы купить одежду и книги. За покупки она расплачивалась золотой рудой, которую давал ей Безумный Джек. Притворяясь мальчиком, Жанна наслаждалась свободой, недоступной для представительниц ее пола. Она любила свободу не меньше, чем дикие мустанги, поэтому всегда радовалась, когда незнакомцы принимали ее за мальчика.
Тем не менее Жанну разозлило, что этот незнакомец назвал ее мальчуганом, даже несмотря на ее слова, из которых можно было заключить ее половую принадлежность. Очевидно, раны не позволяют ему трезво мыслить. Ей захотелось снять одежду и продемонстрировать ему свое тело, но она тут же уверила себя, что подобный поступок будет неуместным и глупым.
— Твой папа тоже хорошо потрудился, — наконец ответила Жанна. — Каскабель, знаешь ли, убил больше людей, чем у тебя пальцев на руках и ногах.
— Не знаю, как обстоит дело с пальцами ног, — криво улыбнувшись, заметил Тай, принимая сидячее положение. Увидев, что его ступни перевязаны, он бросил быстрый взгляд на Жанну.
— Не сомневайся, у тебя их по-прежнему десять, — заверила она. — Ступни повреждены, но это пройдет. Однако некоторое время ходить будет так же приятно, как ступать по адским углям.
Издав тихое шипение, Тай сел, поджав под себя ноги.
— Какая уж там ходьба! Адски больно уже сейчас.
Жанна ничего не сказала, так как ее рот внезапно пересох. Одеяло сползло с тела незнакомца, являя ее взору широкую, покрытую черными волосами мускулистую грудь в кровоподтеках. Волосы образовывали тонкую дорожку, вертикально спускающуюся к чреслам.
Девушка тут же отвела глаза, мысленно напоминая себе, что нужно дышать. Она боялась, что в любой момент может упасть в обморок.
«Какая же я дура! — подумала Жанна, злясь на себя. — Я же видела раньше голых мужчин!»
Но мальчишки-ковбои, плавающие в реке, или индейцы, танцующие в одних набедренных повязках, не шли ни в какое сравнение с мужественным незнакомцем, сидящим сейчас обнаженным всего в нескольких шагах от нее.
— Эй, парень, — мягко позвал ее Тай. — Ты точно хорошо себя чувствуешь? Что-то ты побледнел.
Жанна с усилием сглотнула.
— Я в порядке, — хрипло отозвалась она, — и зовут меня… Жан, а не «парень».
— Жан, значит? — повторил Тай, осторожно разматывая повязку на правой ступне. — Моего дедушку по материнской линии так звали. Он был огромным шведом, смех которого разносился по всей округе. Мама, бывало, говорила, что я пошел в него.
— Ну, ты достаточно большой, — сухо ответила Жанна, — а вот смеяться не советую, пока Каскабель со своими людьми рыщет поблизости.
Тайрелл выругался, не сумев отделить повязку от подошвы. Мгновение спустя он добавил:
— Меня зовут Тайрелл Маккензи. — Посмотрев на длинноногую худенькую Жанну, он улыбнулся. — Что касается размера, то не волнуйся, пар… Жан. Твои мускулы начнут расти и крепнуть примерно в то же время, когда ты начнешь бриться.
— Бывает, что и коровы летают, — чуть слышно пробормотала девушка.
Тай тем не менее услышал ее слова и дружески потрепал ее по коленке.
— В твоем возрасте я чувствовал себя так же. А теперь посмотри на меня. Правда, мне все равно не сравниться со старшим братом Логаном. Он громадный, настоящий великан. Хотя я пользуюсь большим успехом у дам, — подмигнул он.
Эти слова совсем не обрадовали Жанну. Она легко могла представить, что женщины теряют голову от Тайрелла Маккензи, когда он в лучшей форме, раз даже при виде его грязного израненного обнаженного тела ее сердце начинает биться сильнее. Жанну это раздражало, ведь она прекрасно знала, что сама не вызывает у Тая сердечного трепета.