— Если ты выберешься отсюда, а я нет, скажи Джесси, что я люблю его, хорошо?
— Заткнись, Сар. Мы обе выберемся, и ты сможешь сказать ему об этом сама. Вот увидишь. Ты слишком хороша, чтобы умереть так.
— Мне жаль, Джо-Джо. Мне не следовало звонить тебе сегодня вечером. Мне так чертовски жаль.
26
ТОБИ
У меня горят легкие и болят ноги, но я не позволяю боли в теле помешать мне бежать по улицам к квартире Джесси и Сары.
Стрельба, которая была в опасной близости позади меня, когда я впервые вышел из того переулка, почти утихла, но у меня нет шансов забыть беспорядки, которые происходят вокруг меня.
В воздухе пахнет разрушением и смертью, а небо все еще светится оранжевым от пламени, охватившего поместье.
Арчер был убежден, что они оставят эту часть города напоследок, что сначала они займутся остальным бизнесом. Но, похоже, их разведданные провалились, потому что пока я бегу, все, что я слышу, — это страх в голосе Джоди.
Я иду, детка. И я пробегу сквозь адское пламя, чтобы убедиться, что ты в безопасности.
Мое тело на грани того, чтобы отказаться от меня, когда я заворачиваю за угол, и моим глазам предстает худшее зрелище, свидетелем которого мне когда-либо приходилось быть за всю мою жизнь.
Букмекерская контора полностью охвачена огнем, языки пламени поднимаются выше здания. Окна квартиры наверху были выбиты, все место превратилось в чертов ад.
— НЕТ, — кричу я, бросаясь вперед, когда откуда-то выкапываю резервный запас энергии. — ДЖОДИ, — кричу я, чертовски надеясь, что им удалось выбраться. Что каким-то чудом они нашли гребаный способ сбежать.
— ДЖОДИ, — кричу я еще раз, мне наплевать, если это настроит против меня кого-нибудь из наших врагов. Если она в том здании, то они с таким же успехом могут просто пристрелить меня прямо здесь.
Я смутно осознаю, что позади меня со скрежетом останавливается машина, но я не оглядываюсь. Я слишком занят, пытаясь придумать способ проникнуть в это здание.
— Тоби, — кричит кто-то, и меня охватывает узнавание. — Тоби, не смей, блядь, даже пытаться.
Маленькая ручка обвивается вокруг моего предплечья, но я не позволяю этому остановить меня, вырываюсь из захвата и бросаюсь вперед.
Рушащееся и поскрипывающее здание, поддающееся жару охватившего его пламени, поражает мои уши, но я отказываюсь признавать, что это значит. Потому что этого не может быть. Я не могу потерять ее. Не сейчас и не так, как сейчас.
— Тоби, пожалуйста, остановись. — Наконец, раздается голос, и я оборачиваюсь, обнаруживая, что моя сестра смотрит на меня в ответ, а по ее щекам каскадом текут слезы. — Пожалуйста, не пытайся войти туда.
— Она там, Стел. Я не могу оставить ее…
Раздается громкий хлопок, и вся стена здания рушится прямо на наших глазах.
— ДЖОДИ, — кричу я.
— Нет, Тоби. Нет, пожалуйста, — кричит Стелла, ее ногти впиваются в мою руку через разорванную рубашку, но этого недостаточно, чтобы остановить меня. Я срываюсь с места, используя огромную дыру в стене здания, чтобы попасть в ад.
Стаскивая галстук, я распахиваю рубашку и натягиваю ткань на лицо, пытаясь найти способ подняться на верхний этаж. Но в этом нет необходимости. Вся квартира провалилась в магазин.
До моих ушей доносится хныканье, и я лихорадочно ищу, откуда оно могло исходить.
— Джоди? Пошуми еще раз, детка. Я прямо здесь, — пытаюсь прокричать я, когда дым поднимается от горящих углей того, что когда-то было букмекерской конторой.
Слабый звук снова достигает моих ушей, и, наконец, я замечаю человека под всей пылью и обломками.
— Детка, — выдыхаю я, забывая о том, что нужно прикрыть лицо, и бросаюсь к ней.
— Тоби, — хнычет она, и мое сердце разбивается вдребезги, мои глаза горят от дыма и силы эмоций, которые захлестывают меня, когда я начинаю убирать с нее обломки. Все, к чему я прикасаюсь, обжигает мои руки, но мне все равно. Мне просто нужно, чтобы она была в безопасности. Мне просто нужно, чтобы она была в моих объятиях.
Время, кажется, остановилось, пока я сражаюсь, чтобы откопать ее, и огонь продолжается вокруг нас. Жар пламени обжигает мою кожу, но это небольшая цена, если я смогу обеспечить ее безопасность.
Сирены бьют по моим ушам, и я, блядь, молюсь всем, кто будет слушать, чтобы они пришли сюда первыми. Все гребаное поместье в огне, но, пожалуйста, ради любви ко всему святому, сначала подойдите сюда. Придите и заберите мою девочку.
— Я собираюсь вытащить тебя отсюда, детка. Я, блядь, обещаю тебе, — говорю я ей, снимая последний кусок гипсокартона с ее ног и заключая ее в свои объятия.