Слезы подступают к моим глазам, когда он смотрит в них.
— В ту первую ночь ты была намного больше, чем я когда-либо мог ожидать. Тогда я знал, что у меня проблемы, но я был так чертовски ослеплен своей жаждой мести, что отказывался видеть это, чувствовать это. Но еще до того, как мы ступили в «Аид», ты держала мое сердце мертвой хваткой, и ты понятия не имела.
— Остановись, — умоляю я, мое сердце едва способно слышать честность в его тоне.
Какая-то часть меня все еще хочет цепляться за ненависть, гнев, тьму. В некотором смысле, это проще, потому что я контролирую ненависть, отталкиваю его. Но быть втянутым обратно… это чертовски страшно, потому что я знаю, как сильно это может ранить, если я снова ошибусь.
— Я не могу. Мне нужно, чтобы ты знала правду. Я люблю—
— Нет, — кричу я, в панике зажимая ему рот рукой. — Нет. Не сейчас. Пока нет. Нам нужно пройти через гораздо большее, чем один горячий трах, чтобы справиться с этим. Я не готова. Пожалуйста.
Он кивает один раз, и я снова опускаю руку на его плечо.
— Прекрасно. Вместо этого я просто должен показать тебе.
Его бедра снова двигаются, и я вскрикиваю, когда он снова и снова попадает в это сладкое местечко.
— Кончай для меня, демон. Позволь мне посмотреть, как ты падаешь.
Его рука скользит вниз по моему животу, прежде чем он зажимает мой клитор, и я срываюсь с места, как гребаная ракета, мои ногти царапают его спину в надежде заставить его упасть вместе со мной.
Мне ненавистна мысль о том, что он наказывает себя за все это. Он уже так много выстрадал.
— Тоби, пожалуйста. Мне нужно почувствовать тебя внутри себя, — стону я, переживая конец своего освобождения.
Он подается вперед, на его губах растягивается ухмылка.
— Почти уверен, что это именно то, где я нахожусь, детка.
— Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь, — говорю я, мой голос уже звучит хрипло.
— Просто дай мне это.
Он вырывается и переворачивает меня, прежде чем я даю ему ответ, и мой крик шока быстро следует за громким шлепком его руки по моей ягодице.
— Черт, — я тяжело дышу, когда он делает это снова, прежде чем успокаивать ожог нежным прикосновением, от которого моя кожа покрывается мурашками.
Он снова находит вход в мою жизнь, дразня меня тем, чего я действительно хочу больше.
— Немного боли делает тебя такой чертовски мокрой для меня, Демон, — стонет он, как будто ему больно — что, вероятно, так и есть, учитывая, что он отказывает себе в любом удовольствии.
16
ТОБИ
Я толкаюсь в нее еще раз, стиснув зубы, когда ее тепло окружает меня, ее мышцы засасывают меня глубже, когда громкий стон срывается с ее губ.
У меня не было никакого намерения возвращаться сюда сегодня вечером, но я наивно думал, что никто не заметит, что я выключил телефон, как только вышел из дома Джоди, первым делом этим утром.
Я должен был знать лучше. Мне следовало ожидать, что всем будет не все равно, куда я ушел, особенно после того, как Тео точно знал, что произошло прошлой ночью.
Я думаю, действительно прошло время, прежде чем Нико вспомнил о моем старом убежище.
Увидеть его там было одновременно благословением и проклятием.
В глубине души я не хотел оставаться один в своих страданиях, и его внезапное появление помогло справиться с одиночеством, но это также означало, что мне в первую очередь пришлось разобраться с причиной, по которой я прятался на крыше.
Когда он сказал мне перед нашим отъездом, что у него есть кое-что, от чего мне станет немного легче, я предположил, что он имел в виду дно одной-двух бутылок. Никогда за миллион лет я не думал, что они привлекли Джоди к охоте и что, войдя в свою гостиную, я найду ее поджидающей меня.
Лучший, блядь, сюрприз в моей жизни.
— Чееерт, — стону я, когда почти полностью выхожу из нее, прежде чем погрузиться обратно внутрь, впитывая каждое чувство, которого я жаждал с тех пор, как все испортил.
— Иисус, Демон. Твоя пизда, блядь, умопомрачительна.
— Тоби, — стонет она, отталкиваясь от меня, заставляя меня глубже войти в нее.
— Черт возьми, да, — ворчу я, наблюдая, как она берет каждый дюйм меня.
Отпустив бедро, она напрягается, ее киска крепко сжимает меня в ожидании того, что, как она знает, последует дальше.
Если бы я уже не был на грани самоконтроля, я бы воздержался, но я не могу. Мне надоело дразнить ее, надоело дразнить себя. Я просто хочу смотреть, как она кончает снова и снова. Наблюдать, как ее кожа краснеет, когда она теряет себя в удовольствии, которого она так заслуживает после того, через что я заставил ее пройти.
Треск.
Она, блядь, воет, когда моя рука соприкасается с ее нежной кожей, и мне приходится бороться с желанием сделать то же самое при виде того, как она склонилась передо мной.
Мои бедра набирают скорость, когда она начинает повторять мое имя, ее киска сжимается вокруг меня, угрожая заставить меня кончить, но я полон решимости сдерживаться. Показать ей, что все, что для меня важно, — это она.
— Давай, Демон. — Я провожу рукой по ее позвоночнику и запускаю пальцы в ее волосы, поднимаю ее с кровати и прижимаю спиной к своей груди.
Моя рука обхватывает ее за горло, и я сжимаю ее ровно настолько, чтобы напомнить ей о той стороне меня, плохого парня, которую она так сильно любит.
— Ты собираешься снова кончить на мой член, детка? — Я рычу ей на ухо.
— Да, да, Тоби, — кричит она, когда моя другая рука опускается между ее ног, мои пальцы играют с ее клитором, пока он не разрушается, все ее тело дрожит от оргазма.
Я замедляю свои толчки, прежде чем отпустить ее и уложить на спину, чтобы я мог смотреть на нее сверху вниз, пока она борется, чтобы отдышаться.
Ее щеки, шея и грудь раскраснелись, губы припухли от моего поцелуя, а глаза отяжелели от ее оргазмов.
Чертовски идеально.
— Черт возьми, я люблю— Ее глаза расширяются в панике. — Трахать тебя в своей постели.
Мягкая улыбка растягивает ее губы, когда я опускаюсь рядом с ней, притягивая ее теплое, податливое тело к своему и снова находя ее губы.
— Спасибо тебе, — говорю я в наш поцелуй. — Спасибо, что ты здесь.
— Прости, что я так волновалась этим утром, — шепчет она. — Это было несправедливо после всего, что ты сделал.
— Все в порядке, — говорю я, ненавидя уязвимость, которая проскальзывает в моем голосе.
— Нет, — заявляет она, ее ладонь сталкивается с моим плечом и заставляет меня упасть на спину. — Это нихуя не нормально. — Ярость в ее голосе заставляет мой ноющий член яростно подергиваться. — Я не позволю тебе сделать это. Я не такая.
Она садится, ее глаза несколько секунд удерживают мои, пока она ждет, что я начну спорить, но, когда с моих губ не слетает ни слова, она двигается, закидывая ногу мне на талию и опуская руки за мою голову, имитируя нашу позицию ранее.
— И что ты собираешься с этим делать, детка? — Спрашиваю я с ухмылкой, когда она прижимается ко мне своей киской с обжигающим жаром.
— Я хочу от тебя всего, Тобиас, — предупреждает она, грубость ее голоса заставляет преякулят капать мне на живот. — Я хочу всю твою правду, всю твою тьму. Каждая гребаная капля. — Я киваю, более чем желая показать ей, кто я такой, чтобы у нее был последний шанс сбежать. — Но… — добавляет она. — Нет, пока ты не отпустишь.
Она садится и насаживается на мой член, заставляя нас обоих стонать от удовольствия.
— Я не остановлюсь, пока ты не наполнишь меня спермой, красавчик, — предупреждает она, хотя вряд ли это угроза.
— Я был вынужден делать вещи и похуже в своей жизни, Демон, — язвительно замечаю я, беря ее за бедра, не в силах отказаться от полного контроля.