— Но почему? После всего, что я сделал, ей следовало бы бежать в противоположном направлении.
— Да, прямо рядом со Стеллой и Эмми, но они тоже все еще здесь.
— Стелла рассказала ей о Джокере.
— Да, она мне рассказала.
— И Джоди не против этого. Она едва обмолвилась об этом словом.
— Вероятно, она просто пытается разобраться во всем. Разбраться со всем этим. Эта ситуация, мы… с нами многое предстоит вынести.
— Да, я просто этого не понимаю.
Он некоторое время смотрит на меня, ерзая на своем стуле, показывая мне, насколько ему некомфортно говорить со мной по душам. Я благодарен, что он не отступает от этого.
— Как быстро ты понял, что она создана для тебя?
Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, но слова не приходят.
— В первую ночь, когда ты с ней разговаривал? До этого, когда ты просто преследовал ее? — Он должен увидеть что-то в моих глазах, что даст ему ответ, который он ищет. — Значит, ты влюбился в нее еще до того, как она узнала о твоем существовании, и все же сомневаешься, что она может влюбиться в тебя после нескольких недель, проведенных вместе? — Он приподнимает бровь, глядя на меня.
— Но все, что я сделал… — начинаю я.
— Мы не влюбляемся в поступки людей, Тоби. Мы влюбляемся в человека, в его сердца.
Мой подбородок опускается от его слов, весь воздух вырывается из моих легких.
— Спасибо, черт возьми, потому что иначе я точно не заслуживаю Стеллу.
— Черт, Себ. Это—
— Глубже, чем ты ожидал? — он спрашивает, явно понимая, насколько нехарактерны его слова.
— Ну… да.
— Ты сидишь здесь, чувствуя, что никто не может понять, но ты, блядь, упускаешь суть. Я был там. Я там. Тео тоже. Ты думаешь, у нас не было точно таких же страхов, что и у тебя прямо сейчас?
— Мы оба невероятно облажались с нашими девушками. Но они смотрели сквозь пальцы. Они покопались в том дерьме, которое мы показываем остальному миру, и обнаружили живущих глубоко внутри испуганных маленьких мальчиков, которые отчаянно хотят, чтобы их любили так, как мы считаем невозможным.
— Да, ты облажался. Это то, что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Но это не определяет тебя, Тоби. Твое прошлое, твои ошибки… это не самые важные вещи, когда дело касается Джоди. Она хочет то, что здесь. — Он наклоняется и похлопывает меня по груди. — И, несмотря на все дерьмо с Джонасом и Джокером, у тебя чертовски доброе сердце, чувак.
Эмоции застревают у меня в горле, когда я смотрю на него.
— Доверься ей. Доверься ей, что она знает, чего хочет. Доверь ей разобраться с этим по-своему. Не все там такие, как мы. Не все они убивают своих врагов или любого, кто причинил боль тем, кого они любят. Как бы трудно в это ни было поверить, некоторые люди на самом деле сидят сложа руки, и все обдумывают, должным образом все обрабатывают и приходят к разумным выводам.
— Ты показал ей так много. Слишком много, чтобы уже успеть обработать. Я уверен, она еще долго будет переживать все это дерьмо, это горе. Ничем не отличающаяся от меня. — Его глаза опускаются на мгновение, когда он думает о тех, кого он потерял. Его папа, его мама, его младшая сестра.
— Горе… уникально. Каждый человек справляется с этим по-своему. Но кто сказал, что только потому, что она горюет, она не может влюбиться? Что она не может видеть под броней, которую ты носишь каждый день, реального человека, который существует под ней?
— Если она хочет, чтобы ты был рядом с ней, пока она разбирается во всем этом и приводит себя в порядок, тогда какого хрена ты сомневаешься в этом?
— Если ты действительно любишь ее, используй каждый гребаный шанс, который можешь получить, потому что, поверь мне, оно того стоит.
Я стараюсь подавить эмоции, которые угрожают дать о себе знать.
— Ты действительно любишь ее, не так ли? — спрашиваю я.
Себ в замешательстве хмурит брови, когда я перевожу разговор на него. — Стеллу? Да. Да, блядь, люблю. Она… все.
— Поверь мне, я точно понимаю, что ты чувствуешь прямо сейчас. Я сражаюсь с этим большую часть дней, думая, что она заслуживает гораздо большего, чем это, чем я. Но, в конечном счете, она выбрала это. И я должен верить, что если бы она этого не хотела, она бы позволила этому факту стать известным. Возможно, это болезненно. Тебе нужно сделать то же самое.
Я задерживаю дыхание, прокручивая в голове несколько слов, которые не хочу произносить.
— А что, если она передумает?
— Тогда будет чертовски больно отпускать ее, но, по крайней мере, ты проведешь с ней это время. Ты пытался. Ты отдал этому все свои силы. Чего еще ты можешь желать?
— Черт, — выдыхаю я, откидываясь на диванные подушки.
Может, я и закрываю глаза, но я чувствую, когда к нам присоединяется кто-то другой.
— Что происходит? — Спрашивает Тео, подходя и становясь перед нами.
— Просто даю нашему мальчику несколько советов о его личной жизни.
— Судя по тому, как они приставали друг к другу прошлой ночью, я не уверен, что у них так уж много проблем, — язвит он. Но когда я открываю глаза и смотрю на него, я вижу это. Я вижу те же муки, затаившиеся в его темных глубинах, о которых только что рассказал Себ.
Он смотрит в пол, прежде чем опуститься на задницу и положить предплечья на согнутые колени напротив нас.
— Добро пожаловать в клуб, Тобс. Это весело, но, черт возьми… это настоящий трах по голове.
— Никто не может сказать тебе, что правильно, а что нет, когда дело касается любви и отношений. Просто, блядь, посмотри на меня. — Он поднимает левую руку. — Я, блядь, женат.
— Ладно, так что, возможно, мне следует меньше беспокоиться о скорости всего этого, когда ты говоришь подобные вещи.
Тео усмехается. — Наслаждайся поездкой, Тобс. Никакого давления, никаких ожиданий. Ты хочешь ее, просто сделай, блядь, все, что в твоих силах, чтобы удержать ее.
— И заставь ее кричать, — предлагает Себ. — Часто.
Я качаю головой, на моих губах играет улыбка, когда я смотрю на них обоих.
С моих плеч падает огромный груз, тяжесть которого я по-настоящему не оценил.
Если самые важные люди в моей жизни стоят за мной — за нами — тогда какого хрена я вообще в этом сомневаюсь?
***
Мои последние уроки на сегодня, а потом тренировка по футболу, черт возьми, затянулась. Осознание того, что она в моей квартире, возможно, обнаженная и ждет меня, означало, что каждая секунда казалась часом.
К тому времени, как я выхожу из душа после тренировки с полотенцем вокруг талии, мое терпение почти на исходе.
— У кого-то планы, — шутит Нико, когда я пытаюсь натянуть пару спортивных штанов на все еще мокрые ноги, с треском проваливаюсь и заканчиваю тем, что падаю задницей на скамейку.
— Лучше, чем то, что ждет тебя, — поддразниваю я. Босс ранее отправил сообщение ему и Тео, чтобы позвать их сегодня вечером. Ситуация в Ловелле накаляется, и у меня такое чувство, что дерьмо вот-вот разразится. Я просто чертовски надеюсь, что они не планируют ничего делать сегодня вечером или в любую другую гребаную ночь и испортить мне время с моей девушкой.
— Не все так плохо. Встречаюсь с боссом, затем спущусь в подвал, посмотрю, какие девушки работают сегодня вечером.
— Никто из тех, кто захочет находиться в радиусе квадратного фута от тебя, — присоединяется Тео. — Ты просто ревнуешь, братан. Тоби, Себ и я все позже возвращаемся домой к нашим женщинам, а тебя даже золотая рыбка не ждет.
— Пошел ты, у меня мог бы быть целый гарем женщин, ожидающих в моей квартире, если бы я захотел.
— Конечно, я в этом не сомневаюсь. Просто жаль, что есть только одна, которую ты действительно хочешь, да?
Нико издает лающий смех, который является ничем иным, как фальшивкой, прежде чем натянуть толстовку через голову, выводя всех нас из себя, он вылетает из раздевалки, оставляя нас всех смеяться ему вслед.
— Нам нужно познакомиться с этой цыпочкой, которая его полностью связала. Она, должно быть, действительно нечто, — размышляет Алекс.