Глава 32
Кай
— Ломтик.
Я хмурюсь, ожидая продолжения.
— Пожалуйста, — выдавливает она сквозь зубы. Я вознаграждаю ее вежливость улыбкой и подношу к ее губам кусочек яблока. Она выхватывает его зубами из моей ладони, чуть не укусив меня при этом. Что она и пыталась сделать. Несколько раз.
Она пристально смотрит на меня со своего места на крыше. Свет раннего утра играет на ее лице и прядях серебристых волос, выбивающихся из-под платка. — Это действительно необходимо?
Конечно же, она говорит о веревке, которой я связал ей запястья. — О, ты прекрасно знаешь, почему это необходимо.
После долгого дня прогулок по тихим окраинам города нам удалось забраться на крышу полуразрушенного здания, где у нее хватило наглости напасть на меня с ножом, пока я спал. Я проснулся от того, что она ковырялась в замке на лодыжке, а потом приставила лезвие к моему горлу. Я немного обеспокоен тем, что ей удалось завладеть оружием без моего ведома. Но утомительная потасовка закончилась тем, что обе ее руки были связаны за спиной найденной мной полоской старого брезента. Только после этого я смог немного отдохнуть.
— Разве я не должна пытаться сбежать от своего похитителя? — спрашивает она в раздражении. — Я не из тех, кто уходит тихо.
— Очевидно, нет, — вздыхаю я, предлагая ей еще один кусочек яблока. Она принимает его с неохотой, ненавидя, что я ее кормлю.
— Как долго это будет продолжаться? — Она шевелит пальцами из-за спины.
— Пока не утихнет желание убить меня.
Она смеется. — Так что, похоже, я навсегда останусь связанной.
— Как жаль, что это так, — рассеянно говорю я, используя нож, который она нашла, чтобы нарезать яблоко для себя.
Я замечаю, как она быстро закатывает глаза. — Ломтик.
Это становится довольно неприятным для нас обоих. Я отрезаю для нее еще один кусочек и подношу его к ее губам. — Мы уже на половине пути через Дор. Если мы сегодня хорошо продвинемся и не столкнемся с какими-нибудь проблемами, то сможем…
— Ломтик.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, прежде чем скормить ей еще один кусочек. — Как я уже говорил, — выдыхаю я, звуча спокойнее, чем чувствую себя, — мы сможем добраться до Святилища Душ за пару дней.
— Отлично. — Ее улыбка обманчиво мила. — На одну веху ближе к моей смерти.
Я отвожу взгляд на улицу под нами, не желая думать о возможной правде в ее словах. Я ненавижу то, что не знаю, что Китт планирует для нее. Или, что еще хуже, что он планирует, чтобы я сделал с ней.
— Что ж, лучше не заставлять короля ждать, а? — Она с трудом поднимается на ноги и, глядя на меня сверху вниз, добавляет: — Тем более что нам предстоит долгий путь обратно в Илью. Не хотелось бы, чтобы он подумал, что с тобой что-то случилось.
Ее тон насмешлив, она пытается скрыть то, что чувствует на самом деле. Я лучше многих знаю, каково это. Поэтому я ничего не говорю, поднимаясь на ноги и изучая ее лицо и те эмоции, которые она отказывается мне демонстрировать. Но мое внимание привлекает рука, которой она машет мне из-за спины.
— Мне нужны руки, чтобы спуститься.
Я слегка улыбаюсь. — Я мог бы просто подхватить тебя внизу.
— Эта цепь сдернет меня с крыши еще до того, как ты туда доберешься.
— Отлично, — говорю я просто. — Тогда ты спустишься раньше меня.
Из ее горла вырывается звук раздражения. Я тихонько смеюсь и сокращаю расстояние между нами, наблюдая за тем, как ее глаза мечутся между моими. Она замирает, когда я тянусь к ее спине, поглаживая ее бока, прежде чем схватить ее связанные руки.
И только когда она открывает рот, чтобы отчитать меня, я разрезаю брезент ножом, не сводя с нее пристального взгляда. Ее руки с треском освобождаются, и на губах появляется мягкая улыбка. — Значит, ты не хочешь, чтобы я упала и умерла?
Она близко, от нее слабо пахнет дешевым мылом из трактира. Я пожимаю плечами. — Нет, если ты собираешься утянуть меня за собой.
— Ну, это единственный способ, которым я позволила бы себе умереть.
Я улыбаюсь, прежде чем успеваю остановить себя. Затем я протягиваю руку вверх, чтобы заправить выбившиеся серебристые пряди волос в ее платок, и мои пальцы касаются ее висков. Ощущение ее кожи заставляет меня мысленно вернуться в тот переулок, где я прильнул ртом к ее шее, чувствуя, как учащается пульс под моими губами.
Это беспокоит, насколько она соблазнительна.
На вкус она была как привилегия, на ощупь — как мечта.
Мне стоило огромного усилия воли отстраниться, оторваться от нее.
Но в конце концов все это было притворством. По крайней мере, я продолжаю себя в этом убеждать.