— Так вот почему ты там был, — бормочет она.
Я качаю головой, глядя на неровные булыжники под ногами. — Я хотел рассказать тебе. Но никогда не думал, что смогу.
Ее ладонь нащупывает мою руку, нежно и неуверенно. — Спасибо, что рассказал мне. — Она звучит застенчиво. — И мне очень жаль, что так случилось с Авой.
Я слегка улыбаюсь, отчаянно пытаясь скрасить настроение и думая о чем угодно, только не о своей мертвой сестре. — Итак, я никогда не заплетал волосы любовнице. И не думаю, что моя четырехлетняя сестра — повод для ревности.
Ее губы приподнимает улыбка в знак понимания. Ей знаком звук смены темы. — Как будто я вообще могу ревновать.
Я вздыхаю с облегчением от ее готовности поиграть со мной. — Это мило, когда ты притворяешься, что это не так.
Она быстро закатывает глаза и проводит пальцами по косе. — Неплохо, Азер. Я не до конца уверена, что ты не тренировался на ком-то.
— Только на тебе, дорогая.
— Хм, — хмыкает она, перекидывая волосы через плечо. — Как мило.
Я смотрю на заходящее солнце. — Давай двигаться. Мы успеем пройти еще немного до наступления ночи.
Я поднимаю ее огромную шляпу с того места, где бросил ее на землю. Она фыркает, когда я натягиваю ее ей на голову и закрываю глаза. Приподняв поля, чтобы посмотреть на меня, она заправляет хвостик своей косы, прежде чем мы выходим на пустынную улицу.
— Ты наступаешь мне на руку.
Ее ботинок давит пальцы, которыми я обхватил перекладину лестницы. — Ой. Упс.
— Да, упс.
— Я ничего не вижу здесь, наверху, — шепчет она мне.
Амбар, в который мы пробрались, погружен в тень, а чердак над конюшней — тем более. Мы уже почти покинули Дор, и все, кто готов отважиться на прогулку по Святилищу Душ, останавливаются здесь, чтобы пересечь его. Под нами тихо ржут лошади, устраиваясь в конюшнях на ночь.
Кандалы трутся о мою лодыжку, когда она забирается на чердак. Я нащупываю путь вверх по лестнице, пока не натыкаюсь на удивительно прочные деревянные доски. Со вздохом я переворачиваюсь на спину, вдыхая запах сена и животных, которые его едят.
Ее плечо касается моего, когда она ложится рядом со мной. У меня в голове проносится воспоминание о ней на моих коленях. Я отгоняю эту мысль, как делал это уже несколько раз.
— Ты думаешь, никто не видел, как мы пробрались сюда? — шепчет она.
Я качаю головой, закалывая сено в волосы. — Не думаю, что здесь вообще есть кто-то, кто мог бы нас увидеть.
Она долго молчит. — Я все надеюсь, что он найдет меня.
Солома продолжает колоться, когда я поворачиваю к ней голову. — Надеешься, что кто найдет тебя?
— Ленни, — шепчет она. — Или кто-нибудь из тех немногих, кому я все еще небезразлична.
— Уверен, они уже искали тебя, — говорю я, игнорируя растущее чувство вины, которое отказываюсь испытывать.
— Ты убивал Смешанных? Или пока только Обыкновенных?
Я слегка напрягаюсь от боли в ее голосе. — Я не находил никаких Смешанных в Илье. А если и находил, то не понимал, что они из себя представляют. Но теперь, когда я знаю, на что похожа их ограниченная сила, я не сомневаюсь, что найду.
— А потом ты их убьешь.
— Я этого не говорил.
— А тебе и не нужно было, — выплевывает она. — Они именно то, чего боишься ты и все остальное королевство — истощения ваших сил.
Я выдыхаю. — Они — начало конца Элитных.
— И что в этом плохого, если это означает, что все будут жить? — шепчет она, умоляя меня понять.
Нас окружает тишина, прерываемая лишь приглушенным ржанием лошадей. — Твоя мать была Обыкновенной? — наконец спрашиваю я.
— Да, — просто отвечает она. — Она умерла от болезни, когда я была еще ребенком.
— А твой отец — Целитель?
— Это ты уже знаешь.
— Так, — медленно говорю я, — как получилось, что ты Обыкновенная?
— Что ты… — Пауза. — О чем ты говоришь?
Я пожимаю плечами, шурша сеном под плечами. — Разве ты не должна быть Смешанной? То есть, если твоя мать была, ну…
— Подумай хорошенько над своими следующими словами, Азер, — говорит она обманчиво спокойно. — Потому что, если бы ты собирался предположить, что моя мать была неверна, я бы дважды подумала. — Ее голос внезапно смягчается. — Они любили друг друга.
— Мне кажется, ты переоцениваешь любовь, — просто говорю я.
— Нельзя переоценить то, что бесконечно.
Бесконечно. В равной степени пугающе и интригующе.
Я могу лишь различить ее очертания в темноте. — Ты не можешь сказать мне, что никогда не задумывалась, почему ты Обыкновенная.