Я опускаю руку и вижу, как на меня смотрят широко раскрытые глаза.
Черт.
И снова я не задумывался о том, что делаю, пока дело не было сделано.
Я не щелкал ее по носу с того самого последнего Испытания, когда все полетело к чертям. Того последнего Испытания, которое я спешил закончить, чтобы найти ее на другом конце.
Я не щелкал ее по носу с тех пор, как был достаточно глуп, чтобы испытывать к ней чувства. И все же я здесь, следую той же судьбе. Попадаю в те же самые ситуации. Ту же самую Пэйдин.
Она прочищает горло, внезапно выглядя очень бодрой. — Хочешь, чтобы я и дальше пыталась сбежать?
— Это довольно забавно, — говорю я непринужденно, хотя чувствую себя совсем не так.
— Приятно слышать. Потому что я и не собиралась останавливаться.
Одним быстрым движением она хватает зазубренный камень с подстилки и приставляет его к моей шее, наклоняясь надо мной. — Это может причинить достаточно вреда, чтобы я смогла сбежать, ты так не думаешь?
Моя улыбка сменяется гримасой, когда ее вторая рука прижимается к моему бедру, чтобы еще больше подпереть себя. — Только если ты сможешь пройти через это, — выдыхаю я.
Ее брови сходятся вместе с чем-то обманчиво похожим на беспокойство. — Что случилось? Что это за выражение лица?
— Может быть, — выдыхаю я, — это как-то связано с камнем, который впивается мне в горло.
— О, пожалуйста, я почти не давлю…
Она снова опирается своим весом о мое бедро, и я вздрагиваю достаточно, чтобы она уловила движение. Ее глаза скользят по моей рубашке и расширяются от увиденного. — Почему у тебя идет кровь? — Она снова поднимает голову и смотрит на меня. — И почему ты не сказал мне, что у тебя идет кровь?
— Это всего лишь царапина, Грей…
— Царапина? — задыхается она, роняя камень. — У тебя кровь течет через рубашку. Я бы не назвала это царапиной.
— Ты беспокоишься обо мне? — Она отворачивается, закатывая глаза. — Ты выглядишь обеспокоенной.
— Да, — просто отвечает она, встречая мой самодовольный взгляд. — Я беспокоюсь, что ты станешь мертвым грузом. И учитывая, что мы прикованы друг к другу, я бы не хотела тащить твое тело обратно в Дор.
— Как предусмотрительно.
Ее взгляд уже вернулся к моей испачканной рубашке. — Я не закалывала тебя, так кто же, черт возьми, это сделал?
— Конюх. У него было небольшое лезвие между костяшками пальцев. Рана была неглубокой, но прошлой ночью она, видимо, снова открылась.
Пэйдин качает головой, разочарованно глядя на меня. — Что, черт возьми, с тобой не так? Серьезно. — Она наполовину смеется. — Я бы хотела знать. Это могло привести к заражению. Почему ты мне не сказал?
— Потому что бывало и хуже, Грей.
Ее взгляд смягчается. — Это не значит, что ты должен продолжать страдать только потому, что знаешь, что можешь.
Я изучаю ее лицо, то, как она сосредоточенно кусает внутреннюю сторону щеки или быстро моргает от разочарования. Когда ее пальцы обхватывают подол моей рубашки, я чувствую, как сердце замирает в груди. — Мне нужно ее поднять, — мягко говорит она, отодвигая ткань, чтобы обнажить мой живот.
Я сглатываю. — Ты всегда пытаешься раздеть меня, не так ли, дорогая?
— Нет, но я всегда спасаю твою задницу, Принц. — Она щурится на рану, пытаясь разглядеть ее сквозь кровь. — Да, она не выглядит слишком глубокой.
— Он просто задел меня, — говорю я небрежно. — Я же говорил, что она неглубокая.
Она смотрит на меня. — Это не значит, что не будет заражения. — Она нащупывает свой рюкзак и копается в нем, пока не вытаскивает отвратительно желтую юбку. Зубами она отрывает полоску ткани из-под пояса и осторожно смачивает ее водой из одной из наших немногочисленных фляг. — У нас нет ни мази, ни нужных растений, чтобы ее приготовить, так что придется промывать ее.
Я внимательно наблюдаю за тем, как она очищает рану от крови. Наблюдаю, как учащается ее дыхание и слегка дрожат руки. Она отворачивается, становясь бледнее с каждой секундой. Ее пальцы лежат на ткани, сторонясь крови, которую она вытирает.
— Внезапно стала брезгливой, Грей? — тихо спрашиваю я, изучая ее пепельное лицо.
Ее голос слегка дрожит. — Что-то вроде того.
Что-то очень не так. И я уверен, что она не хочет об этом говорить. Поэтому я медленно поднимаю руку и кладу ладонь на ее запястье. — Позволь мне.
Я вижу, как она сглатывает, как раздумывает над тем, чтобы возразить, но потом просто кивает и опускает ткань. Она откидывается на подстилку, отодвигаясь подальше от моей раны. Я отрываю от нее взгляд, чтобы подобрать ткань, и, приподнявшись на локте, продолжаю промывать рану.