— Нам с мадам ехать в разные места. Вызовите, пожалуйста, для нее такси. — Повернувшись к Николе, он сказал: — Я могу задержаться. Приеду, чтобы только переодеться. Надеюсь, наденешь этот шиньон на прием у Жезины.
Когда Курт и Никола прибыли в ресторанный зал отеля, там уже собралась большая группа гостей; многих из них они знали, а некоторых видели впервые.
— Бьюсь об заклад, Жезина в любой момент способна объединить вокруг себя более широкий круг знакомых, чем кто-либо еще из женщин, — сухо отметил Курт. И, оглядевшись, добавил: — Давай посмотрим, к кому присоединимся мы, пока она не пошла по кругу, представляя друг другу гостей.
Никола кивнула в сторону жены одного из американских торговых представителей.
— Миссис Годфрой, кажется, одна, — сказала она. — Или вон там герр Блуме…
— Которого вот-вот узурпирует для скучных излияний господин голландец — представитель движения «Драгоценности — в массы». — Курт покачал головой. — Знаешь, я предпочел бы поухаживать за миссис Годфрой, а тебе подыщем другого мужчину.
Им оказался Грегор Сильбер, сразу начавший с извинений за то, что он не поприветствовал их, как только они вошли. Что касается Жезины, то она лишь намного позже, обойдя значительный круг гостей, причем издалека, приветствовала Николу поднятой рукой и пожала плечом, показывая, что никак не может подойти — очень занята.
Не подошла она и тогда, когда та группа гостей, в центре внимания которой находилась Жезина, начала распадаться. Наконец она остановилась, беседуя и смеясь, с молодым человеком, которого Никола не знала; и у девушки сложилось впечатление, что те какое-то время смотрели на нее, и она стала предметом их разговора.
Почему у Николы было такое впечатление, она не могла понять, но шестое чувство ей подсказывало, что на нее смотрят (хотя она и не встречала их взглядов).
В это время около Николы появился Ганс, и она очутилась в том положении, когда «на тебя обращают внимание… тобой любуются!». И немудрено — в шелковом итальянском платье цвета водяной лилии и изящном шиньоне она выглядела просто изумительно.
Ганс не мог скрыть своего восхищения.
— Диана! Вы очаровательны! Я…
— Только не говорите, что вы не узнали бы меня! Это не будет для меня комплиментом. — Никола играла с ним.
— Вам я способен говорить только комплименты! — произнес Ганс. — И конечно, вас я узнаю всегда: где бы вы ни были и в чем бы вы ни были одеты! Вечно, всю свою жизнь, Диана… К сожалению, здесь нельзя как следует поговорить, Диана. Но в пятницу, когда я приеду на виллу, смогу ли я поговорить с вами там? Мне это крайне необходимо! Пожалуйста, скажите «да»!
Никола пожала плечом, но…
— Да! Да, конечно! — Что еще она могла ему сказать?..
В это время к ним подошла Жезина в сопровождении молодого человека. Взяв Николу за обе ладони, она так и оставила ее на расстоянии вытянутой руки.
— Диана, сладость моя! Как вы обворожительно красивы! Какой это подарок для меня! Или, — Жезина бросила взгляд на Ганса, — может, не совсем для меня? Ну, это не так важно! Познакомься, пожалуйста. Этот молодой человек англичанин, профессиональный журналист. Сейчас будет освещать работу ярмарки фарфора. Разрешите представить вам, Диана, мистера Роя Форсетта… А теперь не поможете ли вы нам разрешить маленький спор? Он утверждает, что совершенно определенно встречал вас раньше, а я сомневаюсь. Хотя, полагаю, вам лучше знать.
— Да?.. Я тоже сомневаюсь, что мы когда-либо встречались с мистером Форсеттом. Но даже если и виделись, я не запомнила этого! — произнесла Никола по-английски, как и Жезина, и почувствовала, что ступила на опасную почву. Ее рука слегка дрожала, когда она протягивала ее незнакомцу.
Его светлые, холодные глаза придирчиво осматривали ее лицо, волосы, фигуру.
— Я и не надеялся, что вы запомните меня, мадемуазель, — сказал он. — Мне кажется, я видел вас однажды, но на расстоянии, мы даже не разговаривали. Дело происходило минувшей зимой в Шотландии. Вы были там?
Вот так-то! Больше всего она опасалась, что встретит людей, знавших Диану, а оказалось, что опасность подстерегает ее с другой стороны — она встретила человека, знавшего Николу Стерлинг. Что делать? Врать напропалую? Нет, лучше воспользоваться полуправдой. Шотландия все-таки большая страна…
— Да, я была в Шотландии какое-то время. Но…
Рой Форсетт повернулся к Жезине.
— Ну вот, видите! — воскликнул он и вновь обратился к Николе: — Я так и думал. Значит, я прав: я мог вас видеть… — Он на секунду замялся. — В Эдинбурге, в январе?