— О, как точно ты выразилась! — согласился Курт. — Действительно, ты соблюла каждую буковку договора, который я предложил! Мне не в чем тебя упрекнуть! Если я правильно тебя понимаю, ты хочешь сказать, что по этому договору ты вовсе не брала на себя обязательств отказываться от личных эмоций, всевозможных интрижек или быть абсолютно преданной мне, так?
В словах Курта было столько жестокого, столько желчного, что Никола не выдержала:
— Ты ли не пользовался моей преданностью?! Да я еще никому не служила так преданно, как тебе! И никаких интриг против тебя не строила! Да, я кое-что скрывала от тебя, но в конце концов обязательно собиралась рассказать. Я лишь стремилась выиграть время для Дианы, только и всего! А что касается остального, я выполнила свою роль — ты сам это признаешь. Так что не знаю, чего еще ты хочешь от меня?!
— Ну, где уж тебе!
Этот ядовитый укол Курта не задел Николу — она была слишком занята собственными переживаниями.
— Сейчас, конечно, другая ситуация: произошло несчастье, которое я не могла предвидеть. Поэтому пришлось вызвать тебя с выставки, просить твоей помощи Диане во всех вопросах, хотя ты к этому еще не готов… Да, если бы не этот случай, ты сделал все, чтобы избежать скандала. А теперь посыплются вопросы. Пресса зашевелится, да и Жезина Сильбер потребует объяснений по поводу твоего отсутствия на выставке. Особенно когда узнает о Диане… Да, я вызвала тебя!.. А может, ты считаешь, что я должна была со всем справиться одна? Не надо было паниковать и нестись к тебе? А если бы я не обратилась к тебе сейчас, как бы ты это расценил? Как доказательство полной преданности, которой, по-твоему, ты еще не ощутил в полной мере? Или как свидетельство моих новых интриг против тебя? Интересно — как?
Никола знала: обвинения, которые она сейчас выдвигает против Курта, жестоки и беспочвенны. Просто уже много всего накипело у нее на сердце, трудно было стерпеть боль — вот она и пошла у них на поводу… Никола взглянула на профиль Курта и увидела, как напряглись в вымученной улыбке его губы и подбородок.
— Ты закончила? — менторски спросил он. — Если да, то позволь прояснить два момента. Во-первых, если бы ты не поступила так, как ты это сделала сегодня, а решила бы действовать в одиночку, то я расценил бы это как вероломство и никогда не простил бы тебя. И во-вторых, не имеет никакого значения, разразится скандал или нет, коль скоро речь идет о жизни Дианы. О да, есть и третий момент. Можешь проглотить свой выпад по поводу того, что мне придется «объясняться» с Жезиной. Дело в том, что этим вечером она вовсе не оказывала мне никакой помощи во дворце. Ее вообще там не было!
— Не было? Но почему?
— Потому что она решила покинуть Лозанну и улетела дневным рейсом в Бейрут. Грегор Сильбер последует за ней завтра… Ты же смотрела телевизионные репортажи с выставки. Если бы Жезина была там, уж операторы-то не пропустили бы ее.
— Я обратила внимание, что ее не видно, но не могла ничего понять… А когда же она решила улететь? Ведь мне Жезина писала…
— Вчера по ее предложению мы с ней ужинали без кузена. После чего она и пришла к такому решению.
— А как же ты?
— Мы с Жезиной больше не будем встречаться.
«Как это понимать?» — подумала Никола, а вслух растерянно произнесла:
— А я думала, вы в следующем месяце встречаетесь в Лондоне.
— Если и встретимся, то только по делу. И больше никак. Это второе расставание — навсегда! — Курт помолчал, потом спросил: — Почему же ты не рассказала мне, как Жезина разузнала, что ты не Диана?
Никола глубоко и неровно вздохнула.
— Это она вчера тебе поведала?
Он кивнул.
— Как она тебя подловила, а ты во всем призналась. Но почему, почему ты умолчала об этом?
Никола не могла сказать Курту всей правды! Ведь, любя его, она не хотела, чтобы Курт чувствовал себя зависимым от Жезины. Если бы все пошло так, как того хотела Жезина, то ей не потребовалось бы прибегать к полученным сведениям и использовать их против Курта. Николе было немыслимо признаться: «Да потому что я любила тебя и хотела выиграть для тебя время — точно так же, как и для Дианы!» И она, запинаясь, проговорила:
— Я думала, Жезина не выдаст. И в любом случае, раз ты собирался на ней жениться, то наверняка сам бы рассказал ей всю правду после моего отъезда в Англию и до встречи с ее семьей.
Курт уловил слабость этих доводов.
— Не умеешь ты врать, — довольно бесстрастно произнес он. — А как насчет того парня, который узнал тебя? Ведь стоило ему невзначай или специально обмолвиться хоть одним словом, и, поднялась бы страшная шумиха. Надеюсь, ты осознавала это? Отдавала себе отчет?
— Я… ну… полагала, Жезина не расскажет тебе о том, что он узнал меня.
— Вот ты так доверяла Жезине, а тебе никогда не приходило в голову, почему же я сам ей давным-давно не рассказал все?
— Я подумала, ты решил: чем меньше людей знают, тем лучше.
— Я не верю тебе. Ты должна была чувствовать опасность и со стороны этого англичанина-журналиста, и со стороны Жезины. И кто-то из них наверняка угрожал тебе разоблачением. Кто?
«Хватит морочить голову Курту!» — решила Никола и сказала:
— От мистера Форсетта никакой опасности не исходило. Он мало что знал. Все дело было в Жезине.
Курт кивнул.
— И какую же цену она назначила за свое молчание?
— Ты должен был просить у нее руки… Жезина очень хотела выйти за тебя замуж и дала мне понять, что, если в ближайшее время ты не сделаешь ей предложение, она инспирирует публикацию, в которой опозорит всех нас.
— Именно это она и сказала мне вчера, — подтвердил Курт. — Но ты-то какова! — выкрикнул он, вскинув вверх руки и бросив их вновь на рулевое колесо. — Ты ведь все знала! Знала масштабы угрозы, знала, где находится Диана. И после этого еще удивляешься, что я подвергаю сомнениям твою лояльность! Я-то думал, что мы с тобой партнеры. А ты в самых существенных вопросах доверяла Жезине Сильбер и не доверяла мне. А я был вправе знать! Так нет же — тебе хотелось показать свою независимость от меня, одержать победу в одиночку! — Курт помолчал, а затем с наигранным спокойствием, правда с оттенком сарказма, добавил: — Ну, если ты пороешься в памяти, то, может, найдешь еще что-нибудь, что скрываешь от меня?
«Еще как!» — подумала Никола, но ничего не ответила на провокационный вопрос.
Бросив на нее быстрый взгляд, Курт оставил свою затею… И лишь за километр до Монтре спросил:
— Кстати, как будем искать Диану? Она здесь под вымышленным именем или своим?
После долгого молчания Никола вздрогнула, услышав его голос.
— Я… я не поинтересовалась у нее… Не знаю.
— Но ты же спрашивала в пансионе, где она живет…
— Нет! Она сидела за стойкой регистратуры — там мы и беседовали.
— А какой адрес Пелерина? Или гаража, где он работает?
Никола закусила губу.
— Тоже не знаю.
— Да? Ну-ну!.. Эх ты, горе-конспиратор, одиночка! Не знать столь элементарных и жизненно важных сведений!.. Ладно! Может, двоим повезет больше? Будем надеяться! — Его тон был все еще саркастическим, но на этот раз Никола, взглянув на Курта, к своему удивлению, заметила на краешках его губ некое подобие улыбки, и это подействовало на нее успокаивающе.
— Но по крайней мере дорогу к пансиону ты можешь указать?
— О да!
— Ну тогда сосредоточься — мы уже въезжаем в город!
Глава 9
В памяти Николы с тех пор, как она побывала там, авеню Гонкуров представлялась пустынной и залитой солнцем. Но то место, куда они с Куртом прибыли сейчас, являло собой страшное зрелище: огромные лужи какого-то грязного месива, повсюду уже поникшие шланги брандспойтов, толпы обезумевших людей, плачущих, что-то кричащих, расталкивающих друг друга. В силу странной случайности табличка с названием гостиницы не пострадала от огня, однако теперь она — словно пьяный под забором — валялась у подножия живой изгороди из тамариска, обуглившегося при пожаре. Само здание уже было без крыши. Возвышался лишь почерневший остов с дырами вместо окон; сквозь них по паре брандспойтов еще подавалась вода на дымящиеся руины. В доме, очевидно, никого не осталось. Это подтвердил и изможденный начальник пожарной команды, к которому обратился Курт.