— Я? Но ведь это вы спасли Диане жизнь, не так ли?
— Если бы не я, то кто-нибудь еще сделал бы это.
— Тем не менее это сделали вы. Кроме того, вы более желанный гость для нее, чем я!
Курт предложил Николе сесть, сел и сам.
— Спасибо! — все еще ворчливо поблагодарил Антон. — Сказать Диане, что вы здесь?
— Смотрите по обстановке. Если это ей захочется услышать… — ответил Курт.
Когда Антон ушел, Никола сказала Курту:
— Ты был очень великодушен!
Курт пожал плечами.
— А что еще мне оставалось делать? Между нами говоря, уже наполовину ты убедила меня, что Антон любит Диану. Если все не повернется по-другому, я, пожалуй, поверю ему.
— И ты это скажешь сегодня Диане?
— Может быть! Хотя и не так прямолинейно… Впрочем, знаешь, это лучше тебе восстановить мир между нею и мной. А мы тем временем отправимся с Пелерином в ближайший бар. Признаюсь, я не в восторге от той перспективы, что он станет мне зятем. Но, как знать, может, за парой рюмок коньяка мы станем мягче друг к другу.
Но действительно, как знать?.. По крайней мере, в ту ночь Курт так и не рассказал Николе, что произошло между ним и Антоном, пока она была у Дианы. Курт определил Николу в отель, а узнав, что завтра из больницы выпишут Диану, зарезервировал там комнату и для нее. Теперь он был свободен возвратиться в Лозанну на завершающий день конференции и закрытие выставки. После того как Диана прибудет в отель, у нее с Николой останется несколько часов, чтобы провести их вместе. Но к вечеру Курт хотел бы видеть Николу в Лозанне, потому что на следующий день участники конференции начнут разъезжаться, а они желают попрощаться и с ней.
Расставаясь в фойе отеля, Никола сказала Курту:
— Я приеду вечером, хорошо?
— Да. Я пришлю за тобой машину. В любом случае Пелерин постарается до шести часов забрать у тебя Диану. — И затем Курт спросил: — А сама ты когда планируешь покинуть Лозанну? Как только уедут все участники конференции?
Никола уже собиралась ответить, как она это делала и прежде («как только ты отпустишь меня!»), но тут ее осенило:
— Ты же ведь еще останешься, не так ли? Удобно ли будет перед супругами Ралли, если я уеду до тебя?
— «Удобно ли будет перед супругами Ралли»? — Уже одной интонацией этой фразы Курт показал свое отношение к проблеме. — Девочка моя дорогая! Через пару дней мы подведем итоги нашего многострадального договора — и с плеч долой! А уж объясниться с прислугой из Лозанны мне не составит труда. Поверь — это легче простого! — И он пошел к машине.
Утром Диану выписали из больницы, и Антон привез ее к обеду в отель. Он обещал вновь приехать до отъезда Николы и провести с Дианой весь вечер… Только от Дианы Никола узнала, что за разговор произошел между Куртом и Антоном в баре.
— По словам Антона, — повествовала Диана, — они с Куртом «сходятся» как огонь и камень. Но Курт сказал, что он не станет возражать против нашей свадьбы. По мнению Антона, Курт, кажется, уже не понаслышке знает, что любовь и брак по любви существуют. И это противоречит тому представлению, которое я создала о Курте в голове Антона, говорит он.
— Они что, раньше никогда не встречались? — спросила Никола.
— Только в гараже, где работал Антон, — при доме. Они были такими гордецами, что я не могла их свести вместе. Да и сейчас сомневаюсь, что они будут ладить.
— Ну, теперь-то Курт и Антон встретились и вроде бы пришли к какому-то согласию, — заметила Никола. — Помнится, ты сказала, что едва знаешь Курта. А не появлялась ли у тебя мысль, что однажды его самого мог страшно оскорбить человек, которого он сильно любил? И поэтому он был столь непреклонен с тобой и Антоном. Курт считал, что ты навлечешь на себя ту же беду.
«Впрочем, действительно ли это движет Куртом? Или он отыгрывается на Диане и Антоне за то, как с ним поступила Жезина?» — думала Никола.
— Ах вот как? — вслух размышляла Диана. — Я и не знала! Однако почему же тогда он так резко поменял свою позицию?
— Но он ведь сейчас встречался и разговаривал с Антоном, — напомнила Никола.
— За парой рюмок коньяка, — съехидничала Диана. — Нет, мне представляется, Курт сам вдруг узнал, что такое любовь. Но ведь чтобы это узнать, надо быть с ним в близких отношениях, только тогда будешь иметь возможность говорить с ним по душам… о себе. Ты, наверное, знаешь что-то очень важное о Курте, если считаешь, что кто-то нанес ему большую обиду. Откуда?
И Никола рассказала Диане все, что она знала о Жезине, пытаясь при этом быть объективной. Поведала она и о том, что Курт назвал вторым разрывом с Жезиной, который, по его словам, стал окончательным.
— Не знаешь, по чьей инициативе они расстались — по инициативе Курта или Жезины? — спросила Диана.
— Нет. Думаю, что по обоюдному согласию. Они, наверное, поссорились, когда Жезина сказала Курту, что ей все известно обо мне.
— Но Жезина не посмела бы раскрыть свои намерения до такой степени, чтобы угрожать Курту, как она угрожала тебе! Он должен был бы спросить тебя. Что Курт сказал тебе, когда ты его оповестила?
Николе не пришлось вспоминать — все было свежо в памяти.
— Он не захотел ничего слушать о Жезине. Вместо этого обрушился на меня за то, что я якобы не доверяю ему, что скрыла от него важные сведения.
— Но если Курт все еще любит Жезину, он может со временем простить ее. Даже зная все это о ней. Как ты думаешь, неужели он пойдет на это?
— Не знаю… Может, в этом и состоит любовь — принимать людей такими, какие они есть, и прощать им худшие их качества. — Резким усилием воли Никола выбросила Жезину из головы, как бы признав на мгновенье свое поражение; тут же ее охватила ностальгия по Курту — она вспомнила: он ждет ее возвращения. — В любом случае, — спросила Никола Диану, — каковы твои планы? Когда ты собираешься возвращаться домой?
— Курт сказал Антону, чтобы я оставалась здесь, пока он не решит уехать из Лозанны. Затем мы вместе приедем в Невшатель — до возвращения тетушки Агаты из Парижа. После чего я должна буду рассказать ей все, что сотворила с Куртом и тобой. Сделать это будет нелегко. Но это необходимо, верно? — спросила она с мольбой.
— Безусловно! В противном случае отношения между вами станут напряженными, и ты не будешь чувствовать себя счастливой. Но больше, наверное, никто не должен знать об этом?
— Курт пообещал Антону сделать все, чтобы об этом больше никто не узнал. — Поскольку Никола глянула на часы, Диана заторопилась: — О, дорогая, за тобой, видимо, уже пришла машина? Так скоро? А мы столько не рассказали друг другу! Но ты еще вернешься сюда до своего отъезда? И до того, как я отправлюсь домой? Потом ты обязательно должна приехать к нам в Невшатель!
Никола отрицательно закачала головой.
— Мне трудно будет встречаться с Куртом и пользоваться его гостеприимством.
— Почему? Он в таком долгу перед тобой — за все, что ты сделала для нас! Кроме того, ты можешь приехать по моему приглашению, а не Курта.
— В его дом? Это нереально, Диана. Он с самого начала четко объяснил, что нанимает меня на работу. Я приняла его предложение. Как только Курт заплатит мне за то время, что я затратила на выполнение взятой на себя роли, ни он, ни ты не будете ничего мне должны. — Диана попыталась возразить, но Никола быстро проговорила: — Курт дважды спрашивал, когда я собираюсь отправиться из Лозанны после отъезда гостей.
— Неужели Курт желает отделаться от тебя?! Ну, если мы не увидимся до нашей свадьбы с Антоном, то встретимся после того, как мы с ним уедем из Невшателя. Антон надеется получить новую работу в Цюрихе. Так что ты приедешь туда. Обещаешь? Приезжай, пожалуйста!
«Цюрих… Невшатель… Лозанна… Монтре! Такое впечатление, что границы Швейцарии в обозримом будущем станут закрытыми для меня!» — подумала Никола, но сказать этого Диане она не могла.
— Постараюсь, — пообещала Никола, и Диане не оставалось ничего другого, как довольствоваться этим.