Закрыв за собой дверь, он с облегчением вздохнул. Половицы в кухне невыносимо скрипели, и Ник мысленно высказал все, что думает о старых коттеджах. Он обшарил стену по обе стороны двери, но выключателя нигде не было. Ну и положение! Он осторожно двинулся вперед, стараясь не натыкаться на мебель. Понемногу глаза привыкли к темноте, и он различил стол посреди комнаты и чуть виднеющийся прямоугольник окна. На секунду он остановился: что-то здесь было не так. Ведь окно — правильный четырехугольник, а тут один угол срезан, как будто его что-то заслоняет. И это что-то очень тихо, но совершенно отчетливо дышало.
— Алекс?
Это было скорее утверждение, чем вопрос. Ник узнал бы запах ее духов где угодно и мог начертить ее силуэт даже во сне. Не услышав ответа, он сделал несколько шагов, пока не подошел к ней вплотную.
Алекс стояла ни жива ни мертва, боясь перевести дыхание, и чувствовала себя как загнанная лань. Она всегда удивлялась, когда люди просили ущипнуть их, чтобы проверить, не спят ли они, но в эту минуту сама нуждалась в чем-то подобном, чтобы поверить: она в самом деле стоит босая на холодном полу, а не слушает мирное посапывание Ричарда. Однако, увидев знакомую фигуру Ника, Алекс будто очнулась.
Не произнеся ни слова, даже не успев ни о чем подумать, Ник протянул руку и нежно коснулся ее щеки, потом мягким движением привлек к себе и поцеловал так крепко, что она едва не лишилась чувств. Ее измученное тело вероломно подавалось, просило еще и еще… Казалось, целую вечность они стояли, прижавшись друг к другу. Вдруг где-то хлопнула дверь, и они в страхе отскочили друг от друга. Не понимая, чего она боится больше: быть застигнутой Ричардом или остаться наедине с Ником, Алекс бросилась к двери, забыв, что на ее пути стоит стол. Но даже резкая боль (завтра точно будет синяк) была ей теперь нипочем: все тело ликовало от прикосновения Ника.
В полнейшем смятении, чувствуя, что убегает от себя самой, Алекс выскочила в коридор и растворилась в темноте, оставив Ника наедине со своими мыслями. Несколько мгновений он сомневался, было ли это на самом деле, — так стремительно все произошло. Не почудилось ли ему, не навеяла ли бессонная ночь это невероятное видение? Наконец он вернулся в свой спальник и провел остаток ночи, блуждая между сном и явью. Каждую секунду он ощущал запах волос Алекс на своих руках, и вкус ее губ жгучим воспоминанием тревожил его.
Когда наутро Алекс услышала будильник, она едва могла поверить, что все-таки заснула. Последнее, что она помнила, было щебетание птиц и начинающее светлеть небо за окном. Она приготовилась выдержать следующий день на адреналине и силе воли. Итак, услышав звонок, она перевернулась на другой бок, и ей стало сниться, что она отбивается от огромного осьминога. Это чудовище задалось целью задушить ее во что бы то ни стало, и его щупальца все ближе подбирались к ее шее. Застонав, она открыла глаза и обнаружила, что кошмар сбывается, а осьминогом оказался Ричард. Завязалась борьба. Алекс разозлилась не на шутку. Она зашипела на него, сказав, что если он не прекратит это раз и навсегда, то она расторгнет помолвку, затем встала с кровати и стала искать будильник. В конце концов оказалось, что она зашвырнула его за комод. Вытащив его оттуда, Алекс пришла в ужас: было начало одиннадцатого. Теперь она никогда не узнает, был ли их поцелуй результатом кратковременной отлучки из объятий Саймона или Ник так же, как и она, провел ночь в одиноких раздумьях.
Алекс мигом натянула джинсы и футболку и выбежала из комнаты с такой скоростью, словно тысяча Ричардов хватала ее за пятки. Перед тем как войти в гостиную, она остановилась и несколько раз глубоко вздохнула — и все только для того, чтобы, открыв дверь, обнаружить, что в комнате никого нет. Все было подозрительно аккуратно. Диван сложен, постель убрана. Ни одной улики, которая бы пролила свет на то, что происходило здесь ночью. Тут из кухни донесся смех, и Алекс поспешила туда. Саймон, похоже, был в прекрасном настроении. Взъерошенный Ник молча сидел за столом и потягивал кофе из большой кружки.
— Доброе утро, радость моя! Хорошо спала?
Саймон явно издевался. Ему было прекрасно известно, что Ричард храпит, как паровой двигатель, да и насчет супружеской гармонии в данном случае он не питал никаких иллюзий. Даже если бы у него и оставались какие-то сомнения, бледность Алекс могла послужить достаточным доказательством его правоты. Равно как и тот факт, что она села рядом с Ником и взяла себе чашку кофе, — а ведь можно было провести утро совсем иначе.