Ник вдруг почувствовал, что не в состоянии ждать конца съемок, хотя ему и нравилась вся эта кутерьма. Саймон с радостью позволил ему поработать с людьми из массовки: он сделал кучу снимков, будет чем пополнить альбомы. Конечно, здесь он многому научился и познакомился с несколькими влиятельными людьми, но, честно говоря, все это можно на время отложить. Нику не терпелось поскорее оказаться дома, и ничто не могло ему помешать, будь то пресловутый слон или капризы художника, который в последнее время совершенно потерял чувство меры. Он будет работать день и ночь, он сделает все возможное и невозможное, но в субботу вечером они должны быть в самолете, или он повесит Сержа на его собственной бандане.
Окрыленный этой мыслью, Ник блаженно улыбнулся и вытянулся в кровати. Примерно через час прозвенел будильник, и Ник отправился на работу, чувствуя в себе новые силы. Еще несколько дней — и он вернется к Алекс. Никто его не остановит.
Глава 8
— Господи, что у тебя здесь? Ты что, захватил с собой слона?
Пока Ник затаскивал в квартиру чемоданы, Саймон устремился вперед, чтобы первым поздороваться со своей любимой кошечкой. Шквал поцелуев, обрушившийся на бедное животное, удовлетворил бы даже давно потерянного и неожиданно обретенного родственника. Предоставив им наслаждаться друг другом, Ник занялся поисками Алекс, но ее нигде не было. На кухонном столе лежала записка:
«С возвращением! Надеюсь, поездка оправдала ваши ожидания. Когда спуститесь с небес на грешную землю, позвоните. Целую, Алекс».
Неизвестно, как она представляла себе съемки, но, во всяком случае, на рай это похоже не было. Аборигены, нанятые для массовки, не желали ничего знать о графике съемок, монахи устраивали скандал из-за каждого кадра, а слона можно было достать в лучшем случае в Шри-Ланке. Попытались уломать Сержа на священную корову, но тот заартачился, и в результате слон был доставлен на самолете. С этим животным носились, как с примадонной.
Что же касается другой примадонны, тут неожиданно произошла метаморфоза. Из своенравного чудовища Серж превратился в образец смирения — ни дать ни взять, современный Будда. Однако влияние местного колорита было тут ни при чем. Виновником скорее был Саймон, который сполна воспользовался близким соседством для детальной разработки рекламной стратегии, — а поскольку совещания часто затягивались за полночь, неудивительно, что возникшая между ними близость не долго оставалась чисто идейной. Даже сейчас на его лице сохранялось удовлетворенное выражение фермера, как следует засеявшего свое поле. Ник был от души рад за Саймона, тем паче что ночные бдения заметно сгладили не в меру острые углы его эксцентричного характера.
Саймон со своей стороны чувствовал себя обновленным. Каждое его движение было проникнуто добросердечием. Отчаяния, тоски как не бывало; теперь он излучал самодовольство сексуального гиганта. Он решил выбросить за борт свою любовь к Нику и отныне относиться к нему по-братски — естественно, как старший брат. Конечно, в глубине его сердца чувство еще не умерло — но, возможно, оно несколько успокоится и станет более безопасным. Или просто сойдет на нет. Теперь все зависит от того, как у него пойдет с Сержем.
Ах, Серж! Даже одно его имя заставляло Саймона трепетать — столько в нем было экзотики, аромата! Его непостоянство, своеволие, истинно южная пылкость в каждом жесте действовали на англосаксонскую натуру Саймона, словно магнит. В присутствии Сержа он был сам не свой. Он даже признался гримерше, что в первый раз в жизни почувствовал, что такое электрошок. Та по секрету выболтала это всем и каждому на съемках, так что вскоре по углам уже шептались, обсуждая развитие событий и с интересом наблюдая за все возраставшим накалом страстей. Саймону и Сержу потребовалось два дня, чтобы разобраться в своих чувствах друг к другу, а на четвертый день уже заключались пари о том, кто из них первым выйдет к завтраку и сколько минут выждет второй, прежде чем последовать за ним. К концу недели они плюнули на все условности и завтракали вместе в бунгало Саймона, а к окончанию съемок кормили друг друга с ложечки и ворковали о том, что им надо купить домой. Они с таким рвением искали друг другу подарки на память, что балийские магазины опустели. Зато уж и удовольствие было продавцам заворачивать горы дорогущих сувениров: желая перещеголять один другого, они покупали самые изысканные вещи. В конце концов была объявлена ничья, а бедному Нику досталось тащить из такси по лестнице чемоданы с новыми игрушками Саймона.