Шерил Флурной
Безрассудное желание
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Любовь для его пылкой, страстной натуры была не просто частью существования, но представляла собой главную движущую силу его жизни.
Глава 1
На фоне предвечернего неба четко вырисовывался одинокий силуэт мужчины. Он стоял неподвижно и походил на каменную статую, которую зачем-то изваяли и поставили на этой дикой, холмистой земле. На душе у мужчины было тоскливо и тяжело.
День клонился к вечеру. Раскрашенное в красновато-оранжевые, фиолетовые и сиреневые тона небо озаряло выжженную горячим солнцем холмистую равнину. Вдали спускалось с холма стадо, и теплый ветерок доносил оттуда звуки тихой грустной песни. То и дело здесь и там взвивались кверху столбы пыли. Изредка подавали друг другу голоса птицы.
Мужчина молчал, погруженный в свои мысли. Его обветренное лицо, на которое падала тень от широкополой шляпы, можно было назвать красивым. Волосы цвета воронова крыла были тронуты на висках сединой. От постоянного пребывания на солнце кожа приобрела шоколадный оттенок.
У Тэннера Ройса были правильные черты лица, упрямый, решительный подбородок, гордый нос, полные чувственные губы, которые могли сложиться в медленную, ленивую улыбку и растопить любое женское сердце. Выразительные голубые со стальным отливом глаза имели способность темнеть от гнева или страсти. Это был поджарый, мускулистый, высокий, хорошо сложенный и крепкий мужчина.
Он вырос здесь, на суровых бескрайних просторах Канзаса. Вот уже двадцать пять лет он считал эти края своим родным домом.
Из всех новых земель на западе Канзас отличался тем, что на его долю приходилось неимоверное количество стихийных бедствий и невзгод. И тем не менее Тэннеру и его отцу удалось выстоять. Несмотря ни на что, поголовье скота на Ройс-ранчо непрерывно росло, и это было предметом особой гордости Тэннера.
Они вели постоянную борьбу с засухой, суховеями, снежными буранами, проливными дождями, циклонами, саранчой, волками и гремучими змеями. Однако бороться приходилось не только со стихией. Надо было противостоять угонщикам скота и конокрадам, бандитам и налетчикам, отражать нападения индейцев, которые не прекращали своих набегов. И они выстояли!
Все же главным их врагом была природа. Она была сурова и беспощадна к людям, которые пришли осваивать просторы Канзаса в поисках лучшей жизни. Жестокая засуха поразила Канзас в 1860 году, в результате чего погибло около трети белого населения.
Но несмотря на все напасти и разочарования, Тэннер и его отец не отказались от своей мечты создать здесь дом. Невзгоды словно удесятеряли их силы. Постоянное преодоление всевозможных трудностей закалило Тэннера Ройса, сделало его мужественным, выносливым и бесстрашным.
В свои тридцать пять лет он успел познать любовь и ненависть, душевные муки и страдания. Но ему никогда не приходилось переживать таких чувств, которые владели им сейчас. В нем одновременно клокотали гнев, горечь, сомнения, жестокое разочарование, тоска, и все вместе это рождало сложное, всепоглощающее, сжигающее чувство, которому нет названия.
Не в силах справиться с этим чувством, Тэннер хрипло выругался. И всему причиной был исписанный чернилами клочок белой бумаги. Ничто и никогда в жизни не приводило его в такое смятение.
Слова послания жгли, вызывали физическую боль в сердце. Тэннер медленно разжал кулак, дрожащими пальцами расправил скомканный листок и прочитал написанное еще раз.
Я узнала о смерти твоего отца, и это стало решающим толчком для меня. Мой отец тяжело переживал его смерть и вскоре тоже умер.
Тэннер, я совсем одинока здесь и не могу назвать это место своим домом. Все эти годы я мечтала, чтобы моим домом стало Ройс-ранчо. Мое сердце навсегда осталось там, с тобой.
Тэннер, любовь моя! Наши покойные отцы все эти годы скрывали от тебя одну тайну. Того же они требовали и от меня. Как часто мне хотелось рассказать тебе правду! Сколько ночей я проплакала, мучаясь тем, что не могу все тебе рассказать.
Из-за того что я, любя своего отца и уважая твоего, мой дорогой (а наши отцы полагали, что поступают правильно), молчала, вычеркнуто столько лет из нашей жизни. Прошу тебя, не осуждай их за то, что они сделали, и за то, что я вынуждена была молчать. Не осуждай меня, поскольку у меня не было выбора. Я не могла пойти против их воли.
Но сейчас, когда наши возлюбленные отцы ушли в мир иной, я больше не в состоянии молчать. Я могу теперь рассказать то, о чем мне хотелось сказать тебе все эти годы.
Тэннер собрался с духом, чтобы прочитать заключительные строки, которые до этого он прочитал бесчисленное количество раз. Но при каждом новом чтении душевная боль словно бы усиливалась.
У тебя есть ребенок! В тот далекий день, когда мы стали любовниками, мы зачали ребенка, Тэннер.
Буквы расплывались перед его глазами. Тэннер сделал судорожный, продолжительный вдох, и ему показалось, что он больше никогда не сможет дышать Нормально. Он скрипнул зубами и тыльной стороной ладони вытер глаза, чтобы смахнуть солоноватую влагу, которая туманила его взор. Он снова увидел слова: «У тебя есть ребенок… В тот далекий день… мы зачали ребенка».
«Ребенок! Ребенок! Ребенок!» – Словно эхо повторялось в его мозгу. Сердце, казалось, сейчас остановится в груди.
Комок подкатил к его горлу, когда набежали воспоминания о том далеком дне.
Ребенок! У него есть ребенок. Плоть от плоти его. Жизнь, возникшая от его семени! И он был лишен возможности узнать об этом. Он чувствовал себя жестоко обманутым!
Из его груди вырвался не просто крик, а какой-то отчаянный вопль. Но Тэннер даже не заметил этого.
– Почему?! – воскликнул он. – Боже милостивый, почему? Меня столько времени водили за нос! Не говорили о том, на что я имею законное право!
Он поднял сжатые кулаки к небу и запрокинул вверх голову. Глаза его наполнились слезами.
– Проклятие, отец! Проклятие тебе и Кэлу Микаэлсу! – простонал Тэннер. – Кто дал вам двоим право? Кто дал вам право обманывать меня?
Он замолчал, и по его загорелой обветренной щеке скатилась слеза.
Покой и тишина царили вокруг. Но Тэннер смотрел на все невидящими глазами. Он решил, что пошлет за Мелиндой. Он привезет Мелинду и своего ребенка в свой дом. В дом, которому они принадлежали.
Приняв такое решение, Тэннер повернулся и медленно двинулся домой. Среди легких белесых облачков плыла луна, бросая призрачный свет на засыпающую землю.
Глава 2
Девушка поерзала на сиденье в тщетной попытке устроиться поудобнее. В вагоне стояла страшная духота. Окна были плотно закрыты, чтобы во время движения поезда внутрь не проникали жара и пыль.
Она подергала за рукава голубого платья из набивного ситца: материя натирала нежную кожу. Муслиновая нижняя юбка буквально прилипла к ногам. Дышать было нечем. Последние остатки воздуха, похоже, забирала вонючая сигара, которую все время курил щегольски одетый тучный мужчина. Он сидел через несколько мест от девушки, не обращая ни малейшего внимания на то, что причиняет неудобства соседям, и громко разговаривал со своим приятелем.
Господи, придет ли конец ее мучениям? Доберутся ли они когда-нибудь до Додж-Сити?
Скрежет и стук металлических колес тяжело отдавался в голове. Огнедышащая машина катила в сторону Доджа по бесконечным рельсам, проложенным среди прерии, одолевая милю за милей.
Девушка снова попробовала найти более удобную позу, но это ей не удалось.
– Кера, перестань ерзать! – строго сказала сидящая рядом с ней женщина.
– Но мне неудобно, – возразила Кера. Ее карие глаза встретились с темно-зелеными глазами женщины.
– Всем неудобно, – парировала женщина. Нагнувшись, Кера расстегнула сапожки, освободила ноющие ноги из кожаного заточения и с наслаждением пошевелила пальцами. Затем, подогнув затянутые чулками ноги под себя, тяжело вздохнула и повернулась спиной к окну. Из-под полуприкрытых век она внимательно посмотрела на женщину.