— Все это появилось благодаря тебе, — призналась она. — Раньше я была совсем не такой.
«И я уже никогда не буду такой без тебя».
Бойд погладил ее по шелковистым волосам.
— Надеюсь, мы продержимся эти две недели до свадьбы.
Ее голос окреп. Она говорила от имени Билли, его невесты и их обоих.
— Продержимся. Как-нибудь, но продержимся.
Посмотрев ей в глаза, он почти дал убедить себя, что не ошибается. Но начиналась война за землю, а они были мишенью. За две недели можно потерять все.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Две недели, предшествующие свадьбе Билли, прошли в тревоге. Все с беспокойством ожидали, что произойдет дальше. Абигейль и Бойд по ночам в отчаянии подсчитывали, сколько времени им осталось, и молили Бога, чтобы не началась полномасштабная война.
Бойд в два раза усилил охрану, но скот продолжал пропадать. И еще один человек был ранен при объезде границ ранчо. Но Паттерсон все еще не двинул вперед основные силы, и Бойд знал об этом. Утешало единственное: Абигейль была погружена в — подготовку к свадьбе.
Она командовала женщинами, которые вычистили весь дом. Миранда, Люси и Рейчел отполировали мебель, натерли воском полы. Все льняные скатерти были выстираны и накрахмалены. Круглые сутки готовилось что-то из еды. Только присутствие вооруженной охраны вносило диссонанс в эту похожую на сказку картину.
Рано утром в день свадьбы Бойд опасался, что люди могут не прийти на торжество и таким образом выразить свое осуждение, или явятся, желая убедиться в том, что слухи соответствуют действительности. Он понимал, что в обоих случаях свадьба, которую так тщательно готовила Абигейль, окажется довольно тоскливой. Встав с постели, он первым делом унес из большого дома все свои вещи на случай, если кто-нибудь забредет в спальню и обнаружит там его одежду.
Ему показалось странным возвращаться в свой домик, но надо было готовиться к свадьбе.
Вытерев свежим полотенцем тщательно выбритое лицо, он потянулся за самой лучшей своей рубашкой, купленной ему Абигейль. Ощущение ткани на коже напомнило ему их первую ночь, ее лицо, ее бесконечную уступчивость.
Взяв в руки другой ее подарок — карманные часы, он потер пальцами изображение дикого жеребца, выгравированное на крышке. Было что-то ироническое в том, что это изображение, по-видимому, символизировало свободу — то есть то, чего ни один из них не имел. Тем не менее он опустил часы в карман и закрепил цепочку.
Завязав на шее галстук-шнурок, он глубоко вздохнул, набираясь смелости. Хотя свадьба будет проходить в безопасном месте и на дружеской территории, Бойд знал, что ему предстоит пройти тщательную проверку у всех присутствующих и получить их оценку.
Он побрел от своего домика к большому дому ранчо. Дул теплый ночной ветерок. Он постучал в дверь, слыша шум разговоров в доме. Открыла ему чем-то смущенная Миранда и жестом пригласила войти.
— Я думала, это священник, — пробормотала она, оставив его в передней.
— Не похоже, — едва слышно ответил он, но Миранда уже проскочила в другую комнату.
Остальные женщины суетились вокруг стола. Казалось, что все происходит в нормальной, мирной обстановке. Подумав о замечательном молодом человеке, которому предстояло жениться сегодня, Бойд порадовался, что они отвлеклись от тягостных забот и устроили свадебную церемонию.
Собранные на отрогах гор дикие цветы наполняли вазы, добавляя свой запах к запаху лимонов и пчелиного воска. В хрустальных вазах стояли также букеты из засушенных трав и цветов. В стеклянных подсвечниках и в медных канделябрах горели длинные свечи, бросая отблески на хорошо отполированные поверхности столов. Кружевные занавески тихонько шевелились — под легкими порывами воздуха из открытых окон. Дом выставлял Абигейль в самом лучшем виде — как добрую, очаровательную и гостеприимную хозяйку. Оказавшись внутри, легко было на время забыть об опасностях, скрывавшихся вне его.
Бойд посмотрел на лестницу, ведущую наверх. Абигейль спускалась… нет, плыла вниз по ступенькам. У него захватило дыхание от ее красоты. Шелковое платье, усыпанное золотыми блестками и отделанное белыми кружевами, было столь изысканно, что казалось, будто его сшили феи. Оно оставляло открытыми ее бархатные плечи и намек на многообещающую ложбинку на груди. Это платье было создано для того, чтобы дразнить и возбуждать, и предназначалось для состоятельной леди. Бойд уныло подумал, а осталось ли что-нибудь от его прежней Абигейль.
Но через мгновение она была уже рядом с ним, и соблазнительный запах лаванды проникал ему в ноздри, поддразнивая его.