Когда мы, наконец, дошли до нужных ворот, я замерла, и моя челюсть упала от полного шока. Келлан сидел на стуле и глядел на свой гипс, полностью покрытый рисунками и надписями. Он поднял глаза при нашем приближении, и мое сердцебиение ускорилось. Парень выглядел лучше, чем в нашу последнюю встречу в больнице, лишь голубоватый синяк у глаза и пару розоватых царапин омрачали его совершенство или, возможно, усиливали его. Как бы там ни было… Кел был прекрасен.
Он встал, когда Денни медленно подошел к нему. Тот рефлекторно вцепился в мою руку на секунду, а затем отпустил ее. Я пыталась подстроиться под медленный шаг парня, мои глаза не отрывались от лица Келлана.
Тем не менее, его синие глаза были сосредоточены лишь на Денни. Казалось, он намеренно избегал взглядов в мою сторону. Я не знала, делал ли он это в интересах Денни… или своих.
Он протянул руку парню в знак дружбы. Его глаза изучали лицо Денни, пока тот рассматривал предложенную ладонь. С тихим вздохом, который раздался эхом в моей голове сквозь шумный зал, он крепко пожал руку другу. Уголки губ Кела приподнялись и он быстро кивнул.
— Денни… чувак, я… — он не договорил, переводя взгляд на их руки.
Денни отпустил его и уперся руками в бока.
— Да… знаю, Келлан. Это не значит, что мы в порядке… но я знаю. — Его голос был напряженным, акцент ярким; мои глаза наполнились слезами, наблюдая за когда-то близкими друзьями, которые не могли даже найти слов, чтобы поговорить.
— Если тебе когда-нибудь что-то понадобится… я… я буду здесь. — Глаза Кела увлажнились, но оставались сосредоточенными на лице Денни.
Тот кивнул и сжал челюсть. Несколько эмоций отразилось на его чертах, прежде чем он вздохнул и отвернулся.
— Ты достаточно сделал.
Мое сердце больно сжалось от бесконечных способов интерпретировать одно это предложение. Единой строчкой Денни суммировал практически все, что произошло между ними — хорошее и плохое. Это разрывало мне сердце и согревало в то же время.
Я почувствовала, как слеза скатывается по моей щеке, но я так внимательно следила за Келом, что ничего с ней не сделала. Была уверена, что он сорвется. Что он начнет рыдать и молить Денни о прощении на коленях, если придется. Но затем легкая улыбка коснулась его губ, и он с трудом сглотнул, подавив слезы, накатывающие на глаза. Видимо, Келлан решил акцентировать внимание на хорошем в этом предложении, а на остальное закрыть глаза.
Он по-доброму похлопал Денни по плечу.
— Береги себя… приятель.
Он сказал это с теплом, без следа акцента; он был одним из немногих людей, которые никогда не пытались звучать как Денни. В его случае это казалось проявлением уважения.
Денни, похоже, тоже это понимал, и хоть без особого чувства уважения, он тоже похлопал его по плечу.
— Ты тоже… приятель.
Затем Келлан быстро обнял его и отошел от нас. Желание потянутся и схватить его футболку, заставить посмотреть на меня, поговорить, было так велико… но я не могла устроить с ним сцену, при этом прощаясь с Денни, не после всего, через что ему пришлось пройти. Потому я сжала кулаки, чтобы остановить пронизывающее, страстное желание, и молчаливо наблюдала за его уходом. Когда толпа уже практически поглотила его, он оглянулся на нас. Наши взгляды, наконец, встретились, мое тело пронзила настоящая боль за эту секундную связь. Я наблюдала, как у него раскрылся рот, и на его лице отразилась боль. Знала, что он чувствовал ту же агонию. Он хотел меня… все еще хотел, но я слишком сильно ранила его.
Его руки поднялись к переносице, и он развернулся, толпа мгновенно скрыла все признаки его присутствия. Я закрыла глаза, а когда открыла их, Денни наблюдал за мной с таким выражением, будто он, наконец, что-то понял. Не знала, что он заметил в этом истерзанном взгляде. Покачав головой и внезапно выразив сочувствие, он приобнял меня за плечи и прижал к себе чуть ли не в знак утешения. Я положила голову ему на плечо, и он повернулся к окнам, чтобы посмотреть на свой самолет, блестящий под солнцем
— Я буду скучать по тебе, Денни, — наконец прошептала я, когда снова смогла говорить. Его рука сжала меня крепче.
— Я тоже буду скучать, Кира. Даже ни смотря на все, я все равно буду скучать. — Он умолк, затем прошептал. — Как думаешь…? — Я подняла голову, когда он посмотрел на меня. — Как думаешь, если бы я не соглашался на работу в Таксоне, вы бы с Келом никогда не…? — Он опустил взгляд в пол и свел брови. — Это я подтолкнул тебя к нему?
Я покачала головой и вновь положила ее ему на плечо.
— Не знаю, Денни, но думаю, так или иначе, мы бы с Келланом… — Я подняла на него глаза. Не могла закончить предложение, не напрямую с ним, не когда его темные карие глаза смотрели на меня с такой болью.
— Знаешь, я всегда буду тебя любить, — сдавленно произнес он.
Я кивнула и сглотнула.
— А я всегда буду любить тебя… всегда.
Парень нежно улыбнулся и заправил прядь волос мне за ухо, его пальцы поглаживали мою щеку. С сомнением во взгляде, он, наконец, наклонился и одарил меня ласковым поцелуем в губы. Он длился дольше, чем дружеский, меньше, чем романтический. Где-то посредине, точно как мы. Когда он отодвинулся, то быстро поцеловал мой синяк, прежде чем я вновь положила голову ему на плечо. Я сжала его свободную руку, пока второй он прижимал меня к себе, и мы ждали. Ждали, когда объявят его посадку. Ждали нашего расставания навеки. Ждали нашей глубокой, но сломленной связи, подтвержденной физическим расставанием.
В конце концов, это случилось, и, со вздохом, Денни отодвинулся от меня. Схватив свои сумки с пола, которые он уронил, когда Кел жал ему руку, он на прощание поцеловал меня в макушку. Я вцепилась в его руку и держалась за нее до последней секунды. Кончики наших пальцев прочувствовали наше последние касание друг к другу. Я ощущала, как что-то покидало меня, когда наш контакт разорвался. Нечто теплое и безопасное, мгновение моей жизни, что-то, что было для меня всем. Парень посмотрел на мои увлажнившиеся глаза и исчез за углом. Я знала, что эти глубокие карие глаза и очаровательная глупая улыбка были для меня потеряны навсегда. Мое тело затряслось. Я почувствовала, как оно падает. Почувствовала, как подкосились ноги, а в голове потемнело. Мои колени стукнулись об пол с гулким звуком, от которого, как мне казалось, содрогнулись сидения впереди. Я ждала, пока моя чувствительная голова с болью ударится об эти сидения, но тут меня обхватили теплые руки.
Первым я узнала запах, безошибочно прекрасный аромат кожи, земли и мужчины, которым был Келлан Кайл. Не знала, как он оказался рядом, и не могла рассмотреть его, все перед глазами расплывалось. Но я чувствовала его и знала, что это его руки держат меня.
Он осторожно опустил мою голову себе на колени и устроился со мной на полу. Одна рука поглаживала мне спину, вторая придерживала лицо, чтобы убедиться, что я в порядке.
— Кира? — его голос казался далеким, хоть я знала, что он рядом.
В голове начало проясняться, в поле моего зрения попали его потертые джинсы. Я слабо подняла голову и попыталась понять, что происходит. Его взгляд смягчился, рука поглаживала мою спину, пока другая с любовью поглаживала мое лицо. Я мгновенно поняла, что упала в обморок, а он наблюдал за мной, всегда наблюдал и спасал от мировой боли. Затем я вспомнила наше расставание, боль и всепоглощающую грусть из-за отлета Денни. Я села и кинулась в его руки, оседлав колени парня на полу и путаясь в его волосах, не желая отпускать. Он окаменел и вздрогнул, будто я ранила его, но, в конце концов, обнял меня и крепко прижал к себе, слабо покачивая нас и шепча, что все будет хорошо.
Рев двигателя самолета привлек наше внимание обратно к боли наших разумов, и мы оба повернулись к окну, наблюдая за разгоном огромного самолета. Мы ничего не произносили, слезы катились по моему лицу, и тихие всхлипы срывались с губ. Кел продолжал поглаживать мою спину и прижался ко мне головой, периодически касаясь губами моих волос. Я яростно вцепилась в него, и когда самолет исчез из поля зрения, уронила голову ему на плечо и беспощадно зарыдала.