— Хорошо, но я надеюсь, что тебе понравится неуклюжий секс, потому что мы оба знаем, что это будет по сравнению с тем, что ты могла бы получить со мной.
Она подходит к нему, уперев руки в бедра и сузив глаза. Она как змея, готовая напасть, и я знаю, что все, что сейчас сорвется с ее губ, обязательно ужалит.
— На самом деле Брэд лучше тебя. По сравнению с этим ты выглядишь как болван с двумя насосами.
Боль мелькает на его лице так быстро, что если бы вы моргнули, то пропустили бы ее раньше, чем он запрокинул голову и рассмеялся.
— Ты такая дерьмовая лгунья, Сирена. Но неважно. Прошлой ночью я получил больше, чем мне было нужно. Брэд, — рычит он, — более чем желанный гость в моих «неряшливых секундах» (с англ. «sloppy seconds» — в групповом совокуплении время между партнёрами женщины).
Напряжения, возникающего между ними, когда они пристально смотрят друг на друга, достаточно, чтобы поджечь все помещение.
— Мне, наверное, стоит пойти и одеться, — говорю я, хватая со стойки то, что, как я предполагаю, является моим кофе, и быстро выпиваю половину.
— Или ты могла бы просто пойти в этом. У меня, конечно, нет никаких жалоб. — Костяшки пальцев Тоби скользят по задней поверхности моего бедра, прежде чем он хватает меня за задницу.
— Я бы так и сделала, но тогда все женщины начнут глазеть на твою голую грудь, — выпаливаю я, тут же жалея об этом, когда его глаза загораются от восторга.
— Я бы не заметил, — признается он, его глаза бегают по мне. — Я пристально смотрю только на одну женщину.
Бри давится от его слов, а я падаю в обморок. Жестко.
— Дай мне десять минут, и мы сможем убраться с твоих глаз долой, — говорю я, мчась к ее спальне.
Я не удивляюсь, когда она следует за мной.
— Видишь, я же говорила тебе, — радостно объявляет она, падая на свою кровать, которая представляет собой не что иное, как стопку скрученных простыней.
— Почему ты так сильно хочешь избавиться от Нико? Я думаю, вы двое…
— Не надо, — рявкает она, бросая в меня подушкой.
— Фу, мерзко. Не может быть, чтобы на нем не было хотя бы одной из твоих телесных жидкостей, — шиплю я, отбрасывая его обратно.
— О, как будто на моем диване нет ни одной твоей, — указывает она, изогнув бровь.
— На самом деле это не так. Мы не трахались на твоем диване.
Ее бровь морщится в замешательстве.
— Так, что же вы делали?
— Немного поговорили. Целовались. А потом уснули.
— Ха, — бормочет она. — Может быть, он не тот человек, за кого я его принимала, — размышляет она.
— Бри, этот парень отвел нас в чертов секс-клуб в первую ночь, когда мы встретились, и привязал меня к…
— Андреевский крест, — добавляет Бри, когда я пытаюсь придумать его название.
— Ага, это, — бормочу я, выдвигая ее нижний ящик, в котором лежат мои вещи.
До того, как Джо, а потом и папа умерли, я практически жила здесь с ней. Но мама во мне слишком нуждалась, и я снова провожу все больше и больше времени дома.
Я скучаю по этому. Свобода, бесконечные ночи. Даже сумасшедшие ночи.
Со вздохом я натягиваю трусики и леггинсы на ноги.
— Я не думаю, что нам нужно обсуждать способность этого парня делать работу правильно.
— Может и так… но не трахать тебя на диване, пока вы оба голые… У парня должно быть самообладание гребаного камня.
— Он был заботлив. Это было… мило.
— Странно, — говорит она в то же время, заставляя меня смеяться.
— Есть хорошие парни, Бри. То, что тебя привлекают придурки, не означает, что их не существует.
— Да, я уверена, что они есть. Но я бы предпочла, чтобы кто-то сломал мне постель, а не сердце.
Надевая бюстгальтер, я натягиваю через голову платье в цветочек и роюсь в ее гардеробе, надеясь, что оставила здесь какую-нибудь обувь. Черт его знает, я не могу надеть ее клоунские туфли.
— Бинго, — шиплю я, обнаружив пару ботинок, о существовании которых забыла.
Наверное, мне следует приложить некоторые усилия, чтобы сделать что-нибудь со своей прической и макияжем, но этого не произойдет, пока я не выпью еще кофе и еды. Собрав волосы в небрежный пучок, я поворачиваюсь к Бри, которая бездельничает в своей постели в полусне. Неудивительно, если она не спала всю ночь.
— Как я выгляжу? — Спрашиваю я, раскинув руки по бокам.
— Девочка, он бы все равно смотрел на тебя как дурачок, даже если бы ты была в мусорном мешке.
Я поднимаю брови.
— Ты выглядишь идеально. Теперь иди. Я хочу, чтобы эти вонючие мальчишки ушли из моей квартиры.
Я открываю рот, чтобы сказать ей, что они пахнут так, что от них текут слюнки, но быстро решаю этого не делать.