Я почти закончила, когда в дверь постучали.
Мое сердце подпрыгивает, и меня наполняет надежда, что это может быть Тоби.
Я вскакиваю, мои глаза прикованы к дверям, и легкий визг возбуждения срывается с моих губ, когда я вижу, как он прячется от дождя в дверном проеме.
Моя рука дрожит от адреналина, когда я поднимаю ее, чтобы снова открыть дверь.
— Эй, это хороший сюр— Он пробирается внутрь и заключает меня в свои объятия, его губы находят мои. Мое слово превращается в стон, когда он целует меня, как будто не видел меня много лет, а не несколько дней.
Дверь захлопывается за нами, когда он прижимает меня спиной к стойке, поднимая меня на нее, чтобы встать между моих бедер.
Мое сердце колотится, а кожа горит от потребности в нем, но я знаю, что не могу.
Пытаясь удержать голову, я прижимаю ладони к его груди и немного отталкиваю его назад, неохотно разрывая наши губы.
Его грудь вздымается, когда прерывистое дыхание срывается с полных приоткрытых губ, а его глаза темнеют от голода, когда он видит мою реакцию на его неожиданное появление.
— Черт, я скучал по тебе.
— М-мы не можем, — заикаюсь я, очень желая, чтобы мы могли.
Болезненный смех срывается с его губ, и его брови морщатся.
— Это была не та реакция, на которую я надеялся, — признается он.
— Мне жаль. Я тоже по тебе скучала, — застенчиво говорю я, отводя от него взгляд.
— Эй, — говорит он, беря мою челюсть в свою теплую ладонь и поворачивая меня обратно к себе. — Почему ты прячешься?
Я смотрю на него какое-то время, мое сердце колотится в груди.
Моя голова говорит мне держать рот на замке, скрывать свои уязвимые места внутри, опасаясь, что он воспользуется ими только для того, чтобы причинить мне боль.
Но мое сердце умоляет меня открыться, сказать ему, что я на самом деле чувствую.
Это битва, которая мне не очень нравится.
— Это, — говорю я, позволяя моему глупому сердцу взять на себя ответственность. — Мы, — выдыхаю я. — Я никогда… я никогда раньше не чувствовала ничего подобного.
На его лице появляется самая невероятная улыбка, и от этого мой пульс только ускоряется.
Его большой палец касается моей нижней губы, и мне приходится бороться с первой реакцией, чтобы всосать его в рот. Этот шаг определенно не поможет нам сдерживать себя.
— И я тоже. Я не мог выкинуть тебя из головы.
Он сокращает пространство между нами, готовый снова захватить мои губы. Но я не могу позволить ему. Если я это сделаю, я точно знаю, куда это приведет.
Ко мне без работы и возможной судимости.
Я быстро прижимаю пальцы к его губам, прежде чем он вступает в контакт.
— Дай мне закончить, и мы можем отправиться в путь.
В его груди раздается рычание. — Моя машина стоит прямо снаружи, — говорит он с ухмылкой.
Все у меня ниже пояса сжимается при мысли о том, что я позволю ему взять меня на заднем сиденье его машины. Но затем на меня обрушивается ведро реальности, мгновенно охлаждая мою кровь.
— Я не могу, — говорю я, — я встречаюсь с другом за ужином. — Мне почти больно это говорить, но я ни за что не брошу Сару после того, как она так долго отсутствовала. — Ты мог бы пойти со мной, — выпаливаю я, когда его лицо опускается, показывая разочарование.
— Хочешь, чтобы я познакомился с твоим другом? — спрашивает он, как будто это самое безумное предложение.
— Конечно, почему бы и нет? Она и ее парень только что вернулись после шестинедельного пребывания в Австралии. Она удивила меня, появившись здесь раньше. — Соскользнув с прилавка, я начала заканчивать прибираться, рассказывая Тоби о визите Сары и моем менее чем осторожном выговоре от Мэтта.
Когда я упоминаю, как он говорил со мной, Тоби напрягается.
— Вот засранец. Не похоже, чтобы ты стоил ему каких-то реальных денег.
Я пожимаю плечами. — Все нормально. Он был немного странным всю неделю. Я не могу отделаться от мысли, что это из-за того, что он видел… — Мои слова замолкают, и я бросаю взгляд на одну из камер в углу.
— Он бы наверняка что-нибудь сказал, верно?
— Я не знаю. У него постоянно появляется этот странный взгляд.
— Какой взгляд? — Тоби собственнически рычит.
— Я уверена, что это ничего особенного. Он просто чертовски напряжен. Я, наверное, слишком много придаю этому значения.
— Джоди, — говорит он, делая шаг ближе, когда меня пробирает дрожь от его доминирующего тона. — Если он что-то сделает, скажет что-нибудь, ты должна сказать мне.
— Мэтт безвреден. Я просто параноик.
— Может быть. Но я не допущу, чтобы кто-то проявлял к тебе неуважение.