Поскольку в доме нет алкоголя, у меня нет другого выбора, кроме как пить кока-колу, но к черту ее. Дела определенно могли быть хуже. Они были хуже, только прошлой ночью, на самом деле.
Мама проснулась. Она вышла из своей комнаты и сделала себе кофе. Мне нужно праздновать маленькие чудеса прямо сейчас, и я воспринимаю это как чертовски значительное событие.
Я завиваю волосы, когда Бри, наконец, снова появляется с тяжелыми сумками и широкой улыбкой на лице.
— Я привезла припасы.
— Как она? — Спрашиваю я, игнорируя ее комментарий, зная, что она только что прошла мимо мамы.
— Смотрит телевизор. С ней все будет в порядке, Джо-Джо. — Она ободряюще улыбается мне, но ее слова ничуть не уменьшают моего беспокойства.
Сейчас может показаться, что она справляется. А что будет через два часа, после того, как мы уйдем?
Горе — это хрупкая, безжалостная вещь, которая затягивает вас в свои темные лапы, когда вы меньше всего этого ожидаете. Я должна знать, это происходит со мной уже несколько недель.
В то время как я, возможно, могла бы продолжать изображать улыбку на своем лице, внутри меня было так больно, как никогда раньше. Я просто не позволяю всем видеть, потому что боюсь, что в конечном итоге это поведет меня по той же дороге, по которой сейчас идет мама.
Я не могу этого допустить. Папа и Джо не хотели бы этого, и я должна сделать это для них. Мне нужно жить. Ради них.
— Хорошо, я взяла вот это, — говорит она, показывая несколько бутылок с коктейлями. — Я знаю, что их немного, но я подумала, что было бы грубо пить крепкие напитки, пока твоя мама пытается завязать.
Я киваю ей, благодарная за то, что она заботится о моей маме, как о своей. Оно и понятно, учитывая, что ее собственная мать — бесполезное дерьмо, и мне стыдно называть ее теткой.
— И я купила закуски. Сегодня вечером нельзя напиваться слишком рано. Я думаю, у этого твоего парня просто могут быть планы.
Я стону, уронив голову на руки при воспоминании о том, что произошло ранее.
— Не могу поверить, что позволила ему сделать это, Бри, — бормочу я себе в ладони.
— Было жарко, и я добралась туда только в конце. Что я хочу знать, так это… как ты вообще оказалась, склонившейся над прилавком с этим богом позади тебя? Где, черт возьми, был Мэтт?
— Он собирается меня уволить, Бри. Как я оказалась в том положении, сейчас не самая большая проблема.
— Девочка, тебе не о чем беспокоиться с Мэттом.
Я так быстро кружусь на стуле, что чуть не падаю.
— Бри, скажи мне, что не… — умоляю я.
Она вздрагивает, вина написана на ее лице.
— Эм… об этом.
— Ты трахнула моего босса? Серьезно? Когда?
Несколько месяцев назад, когда ты была больна. Я пришла, чтобы встретиться с тобой, но, очевидно, тебя там не было. Он был… одно привело к другому. Но это кресло в его кабинете… на нем могло случиться что-то хорошее.
— Боже мой. Бри, ты шлюха.
Она пожимает плечами, ей плевать на мою оценку.
— Он того стоил. Не уровень Нико, черт возьми, но приличный.
— Почти уверена, что мы подошли к моменту, когда тебе нужно начать указывать, с кем ты еще не была.
Она кивает, размышляя об этом. — На самом деле, так может быть проще.
— Ты что-то нечто, — бормочу я, снова сосредотачиваясь на своих волосах.
— Живу своей лучшей жизнью, Джо-Джо. Именно то, что, по мнению твоей матери, ты должна делать. Так что ты сегодня наденешь? — Она распахивает мой шкаф. Это движение так сильно напоминает мне о ее действиях в прошлые выходные, что у меня кружится голова.
— Джинсы и топ, я не знаю.
— Во-первых, нет. Во-вторых, черт возьми. Ты не вернешься домой, пока этот мальчик не окажется между твоими ногами, хотя бы раз, а это значит, что о джинсах не может быть и речи. Тебе нужен легкий доступ.
Когда она оборачивается, она держит короткую кожаную юбку и почти прозрачный белый топ.
— Отлично, — объявляет она, прежде чем бросить их в меня.
Мои губы приоткрываются, чтобы возразить, но она обрывает меня прежде, чем я успеваю.
— Я знаю, что ты страдаешь, но эта дикая девчонка все еще живет внутри тебя, Джо-Джо. Продолжай копать, ты снова найдешь ее.
Я смотрю на наряд в своих руках, и воспоминания о том, как я впервые надела его, вспыхивают в моей голове.
Бри забронировала для нас выходные в парке отдыха, и я купила его на нашу первую ночь. Это было дико, как ничего, что я когда-либо испытывала раньше. Мне едва исполнилось семнадцать, и я по большей части наивно относилась к тем ночам, которые обычно устраивала Бри, полагая, что ее сумасшедшие истории всегда преувеличены. Я была неправа. Во всяком случае, она смягчила их для меня.
Я не была девственницей до тех выходных, далеко не так. Я отдала свою V-карту моему первому парню однажды ночью в его спальне, когда обоим было по пятнадцать, но это была первая ночь, когда я полностью осознала смысл бессмысленного секса.
Я почти уверена, что в те выходные, когда я распустила волосы и освободилась от своих запретов, я была самой собой больше, чем когда-либо в своей жизни. Ну… до вечера прошлой пятницы
Быть привязанной к кресту было ближе всего к той свободе, которую я испытала в те выходные. Отпустить все и отдать себя кому-то другому.
Это пьянящее чувство.
То, что я более чем счастлива испытать снова и снова, когда дело касается до Тоби.
Меня осенило, что именно поэтому я позволила ему так публично заявить о себе раньше. Как только он приближается ко мне, все остальное исчезает. Как будто он высасывает из меня все страдания и горе, позволяя мне быть свободной, быть собой. И когда он прикасается ко мне, я горю так, как никогда раньше.
— Ну и выходные выдались, а? — Спрашивает Бри, ее голова явно движется в том же направлении. — Нам следует поехать еще раз. Прошло слишком много времени.
Я киваю, хотя не могу не чувствовать себя странно из-за выходных, наполненных безымянными, безликими парнями, когда прямо сейчас есть только один, который занимает все мои мысли.
— Ага, — рассеянно бормочу я. — Что ты оденешь? — Спрашиваю я, встряхивая голову от грязных воспоминаний о Тоби этим вечером.
Черт, у этого мальчика действительно есть талант.
***
— А вы двое прекрасно выглядите, — с улыбкой говорит мама, когда мы, наконец, появляемся.
Боль в ее глазах все еще заставляет меня сомневаться в этом, но вряд ли я могу спорить после того, что она сказала ранее.
— Я хотела «сексуально», — поддразнивает Бри, — но я приму «прекрасно».
Мама весело качает головой. — О, снова стать молодым и свободным.
Горе угрожает вонзить в меня свои когти из-за того, что она впервые во взрослой жизни одинока.
— Ты уверена, что это нормально? Мы все еще могли бы остаться…
— Я уверена, — уверенно говорит она еще до того, как я заканчиваю говорить. — Это, — говорит она, указывая на нас, стоящих перед нами, — это делает меня такой счастливой. Идите и развлекайтесь.