Единственное, что представляет интерес, это бутылка водки, которую я несколько дней назад припрятала за горошком. Но, пытаясь быть разумным взрослым, которому нужно вернуться к реальности завтра, я задвигаю ящик и выбрасываю ее и забвение, которое оно может мне предложить.
Я роюсь в остальных ящиках, но, когда не нахожу ничего, содержащего приличный сахар, я испускаю стон и захлопываю дверцу, как будто это лично меня оскорбило.
Выбегая из кухни, я смотрю на дверь маминой спальни. Но с болезненным вздохом поворачиваюсь в другую сторону, засовываю ноги в угги и неохотно поворачиваюсь, чтобы посмотреть в зеркало в холле.
— Вот дерьмо, — бормочу я, вытаскивая резинку из волос и поправляя неряшливый пучок — не то чтобы это, блядь, хоть как-то спасло ситуацию.
Я беспорядок. Темные круги под глазами резко контрастируют с моим бледным цветом лица, мои губы сухие и потрескавшиеся, а на подбородке у меня начинают появляться высыпания из-за того количества еды на вынос и прочего дерьма, которое я съела на этой неделе.
Натянув пальто, я достаю из сумки бальзам для губ и пытаюсь решить хотя бы одну из своих проблем.
Холодный январский воздух бьет мне в лицо, как только я выхожу из парадной двери, я резко втягиваю воздух, о чем мгновенно жалею, когда у меня болят легкие.
Натянув на голову обшитый пухом капюшон, я прижимаюсь к его теплу и продвигаюсь вперед.
Это может быть всего в нескольких минутах ходьбы, но я едва чувствую свое лицо, когда добираюсь до ближайшего магазина, мое дыхание вырывается белыми облаками вокруг меня.
— Боже мой, — шиплю я, когда на меня обрушивается жар внутри магазина. Я потираю руки и иду к отделу с мороженым.
Я хватаю свой яд, чувствуя возбуждение впервые за весь день, и опускаю голову, когда поворачиваюсь к кассе, чтобы заплатить. Только я не ухожу далеко, потому что врезаюсь прямо в твердое тело.
— Дерьмо, — шиплю я, мое ведерко с мороженым принимает на себя основную тяжесть нашего столкновения. — Я так сожа— Мое извинение обрывается, когда его запах доходит до меня.
Мое сердце бьется о ребра, а ладони начинают потеть, несмотря на то, что я держу ведерко с ледяным мороженым.
Это не он. Этого не может быть. Нет, говорю я себе, когда впервые за неделю меня поглощает нечто иное, чем горе.
Я ничего не слышала от парня с той ночи. Ни одного сообщения после того, как я ответила ему на следующее утро. У меня не осталось ничего, кроме смутных воспоминаний, воспаленного тела и его свитера, который пахнет точь-в-точь как…
Нет. Судьба не такая уж и сука. Верно?
— И-извини, — говорю я, пытаясь увернуться от него, не поднимая глаз.
Даже если каким-то чудом это он, я выгляжу как из задней части мусоровоза. Бегство — лучший вариант здесь.
Это единственный вариант здесь.
Я обхожу его, мое ведро с мороженым надежно прижато к груди, и я сосредотачиваюсь на том, чтобы заплатить и добраться домой.
Однако этого не происходит.
Вместо этого мир вокруг меня резко останавливается, когда его большая рука протягивается, прижимаясь к моему животу, и глубокое: — Джоди? — наполняет мои уши.
Черт.
Черт.
Я колеблюсь, отчаянно желая бежать, но также испытывая странное желание вернуться в его тело в надежде, что он просто будет держать меня.
Подойдя ближе, он протягивает руку и стягивает капюшон моего пальто, не давая мне спрятаться от него.
Мой желудок скручивается, когда он движется передо мной и пригибается.
Мне хочется спрятаться, отвернуться — что угодно, — но я быстро теряюсь в его голубых глазах, и вдруг осознавая, что прошла неделя, и я отдаю себя всему, что он может мне предложить.
— Тоби, — выдыхаю я, и его имя слетает с моих губ без каких-либо указаний в моем мозгу.
Его брови озабоченно хмурятся, а глаза впиваются в меня.
Стыд прожигает меня, и желание засунуть голову в пальто, как чертова черепаха, становится слишком сильным, чтобы его игнорировать.
Я ненавижу, что превратилась в эту жалкую, сломленную девушку.
Брианне было бы стыдно за меня прямо сейчас.
— Ты в порядке?
Глубоко вздохнув, я мысленно натягиваю трусики большой девочки, расправляю плечи и пытаюсь смириться с тем, что выгляжу чертовски плохо.
— Да, конечно. Рада видеть тебя. — Я выдавливаю из себя улыбку, а он смотрит на меня так, словно у меня только что выросла вторая голова, прежде чем его взгляд падает на мороженое, а затем опускается, замечая мои леггинсы и угги.
Господи, могу ли я сейчас выглядеть более жалкой? По крайней мере, он не видит, что на мне нет лифчика.
Протянув руку, он вырывает мороженое из моих рук, к моему большому раздражению, и бросает его обратно в морозилку.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — Спрашиваю я, звуча смущенно испуганной его действиями.
— Пойдем, Демон. — Он подмигивает, беря мою холодную руку в свою. — Мы можем сделать лучше, чем это.
Слишком потрясенная, чтобы что-то предпринять, я позволила ему увести меня от морозильной секции, оглядываясь назад и оплакивая потерю моего мороженого.
Как только мы оказываемся на улице, он притягивает меня к себе и обнимает за плечи.
Если бы это была любая другая ночь или любой другой парень, я бы, наверное, поборолась. Но с ним я быстро понимаю, что не хочу быть нигде, кроме как в окружении его тепла и знакомого запаха.
— Ну и чего мы в депрессии? Какой-то придурок совершил глупую ошибку, бросив тебя или что-то в этом роде?
Рискнув взглянуть на него, я замечаю высокомерную ухмылку на его губах.
— Так ты думаешь, я из тех девушек, которые провели бы с тобой ночь, несмотря на то, что у меня есть парень?
К счастью, его улыбка исчезает.
— Не мне судить, Демон.
Я делаю долгий выдох. — Мой отчим умер, — выпаливаю я.
— О, дерьмо… Я, э…
— Не говори это, — рявкаю я. — Это была не твоя вина, так зачем извиняться за это?
— Я не собирался.
Он поворачивает нас на следующую улицу, и я с радостью следую за ним, как в прошлый раз, когда он меня куда-то вел.
Что-то шевелится во мне, извращенное желание повторить ту ночь. Потерять себя в напряженности этого парня рядом со мной.
— Куда мы идем? — Спрашиваю я, когда он продолжает свой путь, прежде чем остановиться у очень модного BMW. Сразу же загораются огни, делая его похожим на какой-то космический корабль.
— Это твоя машина? — Я задыхаюсь от шока. Хотя, когда я думаю об этом, это имеет большой смысл. Он провел нас в Аид, как будто это был обычный клуб, так что само собой разумеется, что у этого парня больше денег, чем разума.
Он улыбается мне и на самом деле выглядит немного смущенным.
— Это был подарок, — объясняет он.
— Вау, кто-то явно любит тебя.
Он усмехается, хотя быстро прикрывает это кашлем, прежде чем согласиться. — Да, что-то в этом роде.
Открывая пассажирскую дверь, он жестом приглашает меня сесть.
— Я не уверена, что я одета для поездки в этом.
Он останавливает меня, захватывая мой подбородок большим и указательным пальцами, поднимая мое лицо так, чтобы мои глаза встретились с его глазами.