Джоди даже не шелохнулась, когда я подъезжаю к домику, в котором мы собираемся остановиться. Я глушу двигатель, погружая нас в тишину, в то время как темнота окружает нас. Мягкие наружные огни хижины светятся вдалеке вместе с луной, отражающейся в озере за ее пределами. В какой-то момент нашего путешествия дождь прекратился, и облака разошлись, оставив нам ясное, усыпанное звездами небо. На самом деле я не мог бы желать большего, поскольку романтические каникулы продолжаются. Если бы кто-нибудь действительно мог назвать это чем угодно, то это было бы именно так.
Я вытягиваю ноги и вращаю плечами, все мое тело болит от потребности во сне после того, что мы пережили прошлой ночью.
— Джоди, — мягко говорю я, разбудив ее. — Мы на месте.
Она откидывается на спинку сиденья и подается вперед, несколько раз моргая, приходя в себя.
— Тоби, — выдыхает она, в ее голосе нет ничего, кроме благоговения, когда она смотрит на освещенную хижину перед нами. — Ч-что это… где ты… Вау, — наконец решается она.
— Ты сказала, что хочешь оставить все позади.
— Да, — шепчет она. — Где мы?
— У черта на куличках.
Она кивает, словно не может поверить, что проснулась здесь.
— Пойдем, я хочу показать тебе, что внутри.
Открывая дверь, я стискиваю зубы от боли, которая пронзает мое тело, в то время как она делает то же самое позади меня.
— Ты в порядке? — Спрашивает она, двигаясь быстрее меня и отмечая мои медленные движения.
— Слишком долго просидел в машине. Со мной все будет в порядке. — Когда она подходит ко мне, я обнимаю ее за плечи и веду к огромной круглой веранде.
— Пожалуйста, не говори мне, что это твой дом для отдыха или что-то в этом роде.
Я смеюсь. — Нет, это не так. Это родителей Нико.
— Иисус. Это как мечта.
— Это единственная в своем роде канадская бревенчатая хижина, построенная вручную.
— Значит, это определенно мечта. Я даже не могу представить, сколько стоит нечто подобное, — бормочет она, проводя кончиками пальцев по деревянным поручням, пока мы поднимаемся по ступенькам.
— Возможно, тебе лучше не думать об этом. Просто наслаждайся побегом.
— Это полное безумие, Тоби. Когда я сказала, что хочу уйти, я…
Остановившись перед дверью, я поворачиваюсь к ней, взяв ее щеки в свои руки.
— Ты нуждаешься в этом. Все, что тебе нужно сделать здесь, это расслабиться. Хорошо?
— Я этого не заслуживаю. Тебя.
— Позвольте мне судить об этом, — говорю я ей, целуя кончик ее носа.
— Серьезно? — Задыхается она, когда я прижимаю руку к биометрическому сканеру у двери. — Кто ты, черт возьми, такой, ребенок гребаного агента МИ-6 или что-то в этом роде?
— Если бы только. Насколько это было бы круто? — Шучу я, открывая дверь и заходя внутрь.
Тепло окружает нас, и я быстро закрываю нас, оставляя горькую зимнюю ночь позади.
— Вау, — выдыхает Джоди, шагая дальше в огромное жилое пространство открытой планировки. Здание представляет собой шестиугольник, построенный вокруг огромной центральной колонны, вокруг которой вьется винтовая лестница.
Я помню, как пришел сюда в первый раз с Нико и Эваном, когда он строился, и был совершенно очарован тем, как все это было собрано. Это действительно произведение искусства.
— Кто развел огонь? — Спрашивает она, останавливаясь перед горящим камином.
— Тут есть персонал.
Она оглядывается через плечо, выражение полного недоверия на ее лице.
— Ты живешь в совершенно другом мире, чем я.
— Деньги — это еще не все, детка. Это корень всего зла. — И я не сомневаюсь, что это главный фактор, побудивший Джонаса сделать многое из того, что он сделал.
— Так что же делает семья Нико, чтобы иметь такое место, как это?
— Его отец… второй человек в огромной компании.
— И я предполагаю, что твой отец тоже работает на них.
Я киваю, не желая больше говорить об этом ублюдке.
— Вы голодна? — Спрашиваю я.
Джоди качает головой, печаль снова застилает глаза.
— Тогда выпьем? В баре Эвана есть почти все напитки, которые только можно пожелать.
От этого ее лицо светится.
— Укажи путь к забвению.
Протягивая ей руку, я веду ее к алкоголю.
— Какой у тебя яд, Демон?
Ее глаза сканируют цветные бутылки.
— Текила. Там ведь есть лайм и соль, верно?
— Конечно. — Я смеюсь, открывая еще один шкаф.
Я быстро нарезаю лайм, пока Джоди наполняет два стакана очень щедрыми порциями.
— Оближи, — говорю я, протягивая ей руку. Ее глаза почти сразу темнеют, когда она следует приказам. Часть меня задается вопросом, не оттолкнет ли ее состояние моей руки, но она даже не дрогнула, чтобы сделать то, что ей сказали. Ее мгновенное подчинение заставляет мой член подергиваться.
Ее язык скользит по моей коже, и мне приходится заставить себя отстраниться, прежде чем я толкну ее на колени, чтобы лучше использовать ее рот.
Посыпав солью то место, которое лизнула Джоди, я хватаю ее за руку, чтобы вернуть услугу, и покрываю ее тыльную сторону.
— Готова стать дикой и безрассудной?
— Да, черт возьми, — соглашается она, хватая свой стакан.
Снова поднося ее руку к своему рту, я слизываю соленый след, вызывая рычание желания, рвущееся из ее горла, прежде чем залпом допить текилу, схватить дольку лайма и откусить ее.
Джоди следит за каждым моим движением, приоткрыв губы и вздымая грудь.
— Твоя очередь, Демон, — говорю я, поднимая руку.
— Д-да.
Она идет по моим стопам, пока не потянется за лаймом и не найдет его. Ее глаза метнулись ко мне, опускаясь к моему рту, где он ждал ее.
— Ты плохой, — рычит она.
Улыбка появляется на моих губах, когда я обхватываю ее рукой за талию и притягиваю к себе. Ее тело прижимается к моему, вызывая порыв воздуха, когда ее губы обхватывают лайм.
Я выпускаю его и выплевываю на стойку, прежде чем захватить ее рот
Подняв ее с пола, кряхтя от боли, я сажаю ее обратно на стойку.
Наш поцелуй углубляется, становясь все более неистовым из-за нашей потребности друг в друге.
В ту секунду, когда она прикусывает мою нижнюю губу, рассечение снова раскрывается, вкус меди наполняет мой рот, и голодное рычание вырывается глубоко из моей груди.
— Уже переходишь к выпивке с тела? — Спрашивает она, когда я начинаю покрывать поцелуями ее шею.
Одобрительный стон наполняет воздух вокруг нас, когда образы ее обнаженной, лежащей передо мной, заполняют мой разум.
— Теперь, когда ты упомянула об этом…
16
ДЖОДИ
— О Боже, — стону я, когда Тоби стаскивает с меня лифчик, освобождая мои тяжелые, жаждущие груди.
Мои соски твердеют, когда он обдувает их струей воздуха, заставляя мою спину выгибаться дугой, предлагая себя ему.
— Чертовски скучал по тебе, Демон, — рычит он, посылая сильную волну желания сквозь меня, заставляя мою кожу покалывать от потребности в прикосновениях. Чтобы быть востребованной. Быть вынужденной сосредоточиться на этом, на нем, и ни на чем другом в моей дерьмовой жизни.
— Поднимись, детка, — требует он, засовывая свои избитые пальцы мне за пояс.
Моими намерениями было убрать его, как только мы доберемся туда, куда собирались, но он совершенно сбил меня с толку этим… этим маленьким кусочком рая, который он нашел для меня, чтобы сбежать.
Когда я сказала ему, что хочу уйти, я никогда не ожидала ничего подобного. Я думала о каком-нибудь дерьмовом отеле, где мы могли бы напиться, накуриться и трахаться до потери сознания. Ничего подобного. Я никогда не видела ничего подобного.
Мои ботинки падают на пол с двумя громкими ударами, прежде чем леггинсы и трусики стаскивают с моих ног.
— Такая чертовски красивая, — бормочет Тоби. — И вся моя.
Наклонившись вперед, он позволяет своим губам скользнуть вверх по моему животу, по выпуклости моей груди, пока не покусывает мою шею.
— Тоби, пожалуйста, — стону я, обхватывая его ногами и притягивая ближе. — Мне нужно… — кричу я, когда холод внезапно ударяет мне в плечо, прежде чем потечь между грудей, как река. — О, черт. — Мой сладострастный стон эхом разносится вокруг нас, когда Тоби опускает голову, прихлебывая текилу, которую он только что вылил на меня.