— Наконец-то. — Элизабет помахала рукой. Двое мужчин на сиденьях спереди ответили на приветствие, когда пикап подъехал к дому. Она показала жестом, что надо свернуть за дом и последовать за ними.
Бернис слегка сжала руку Элизабет:
— Пока ты не ушла…
— Да?
— Многие женщины готовы благодарить судьбу за то, что она послала им в жизни одного хорошего мужчину, не говоря уже о двух. Подумай об этом, хорошо?
— Что значит — уехала? — спросил Макс, так и не донеся до рта сэндвич с ветчиной, приготовленный одной из женщин, гостивших в его доме. Макс сидел за кухонным столом напротив Бруди, который молчаливо поглощал второй сэндвич.
Бруди говорил равнодушно, не переставая жевать:
— Мама поехала вместе с Тагом и Стивом обратно в город, после того как они выгрузили насос. Около часа назад.
— Уехала? На моем грузовике?
— На своей машине, — сказал юноша не без хвастовства. — Я поставил новый аккумулятор, пока вас… не было.
Макс с яростью откусил огромный кусок и начал пережевывать его. Макс хотел всего лишь передохнуть после перелета — перед тем, как ехать в город с новым насосом. Но Лайза Джейн не умеет ждать.
Почувствовав на себе пристальный взгляд Бруди, Макс поднял глаза.
— Если у тебя есть что сказать мне, давай выкладывай.
Прищурившись, Бруди отложил сэндвич и опустил руки на стол. Было видно, что парень готов взорваться от гнева.
— Будь я постарше, — сказал он так тихо, что только Макс мог его слышать, — вы бы никогда больше не встретились с моей мамой. Я вчера уже два раза подрался из-за того, что эти сопляки болтают о вас. Не нужны ей эти незабываемые уик-энды в шикарных отелях, когда из-за этого такие сплетни. По мне, так убирались бы вы к черту!
Глава пятнадцатая
Бруди встал из-за стола и направился в гостиную. Было слышно, что он включил телевизор и бесцельно перескакивает с программы на программу.
Парень даже не пытался скрыть, что ненавидит Макса всеми фибрами своей души. Макс покачал головой.
Или они придут к согласию, или подерутся. Он не знал, что будет, но не хотел бы сойтись с сыном Лайзы Джейн на кулаках. В данный момент у него на уме были более важные вещи, в частности мать парня. После безумного уик-энда он так и не получил от нее никакого ответа и горел желанием исправить ситуацию как можно скорее.
Макс допил молоко, поставил кружку на стол и дожевал сэндвич. Направляясь к двери кухни, он остановился и оглянулся на грязную посуду, оставшуюся после него. Теперь нельзя жить холостяком в своей берлоге и лишь изредка снисходить до уборки… Он вернулся и хотел взять со стола кружку и тарелку, но тут вошла Бернис с полной корзиной мокрого белья.
— Оставь посуду, — сказала она, отдышавшись. Капли пота блестели на ее лбу. — Помоги мне лучше развесить простыни.
— Сушилка не работает?
— Со вчерашнего утра сушилка выполняет двойную норму, там горячо, как в пекле. Я подумала, пусть эти простыни повисят на улице.
— А если дождь? Вон какие тучи.
— При такой жаре мы не успеем их развесить, как они уже высохнут. К тому же я предпочитаю, чтобы у белья был свежий запах. — Бернис передала ему корзину. — Господи, ноги уже совсем не те. Было время, когда я могла раз сто спуститься и подняться по лестнице без всякого хруста в суставах. Теперь они так трещат, как будто кто-то уминает попкорн.
Макс улыбнулся. Было приятно сознавать, что Бернис не утратила чувства юмора. Все эти годы он тосковал по ней не меньше, чем по матери.
— Ну, давай на улицу! — приказала она, повелительно взмахнув рукой.
Между двумя заржавевшими столбами, возле дома и сарая, кто-то протянул бельевую веревку.
— Кто это сделал? — спросил Макс.
— Бруди. Он здорово помог в прошлый уик-энд.
— Я знаю, — пробурчал Макс. Он держал корзину в руках достаточно высоко, чтобы Бернис не надо было наклоняться. — Парень сказал, что заменил аккумулятор в машине.
— Он замечательный. — Бернис потянула простыню за край.
— Да… действительно отличный парень. Я слышал, что Лайза… Элизабет уехала в город.
— Ей не терпелось установить новый насос.
— А вам не кажется, что она немного…
— Одержимая?
— Именно.
Бернис следила за тем, чтобы на белье не было складок, Макс помогал ей расправлять простыни.
— У Элизабет сейчас переломный момент в жизни. После смерти Джона она с головой ушла в заботу о старом доме, как будто это было ее святой обязанностью. Я рада, что она помогла мне открыть приют, но все же она отдает ему слишком много времени, как будто это последняя нить, связывающая ее с моим сыном. — Бернис немного помолчала. — Упаси меня Бог говорить, что это наводнение благо, но, я надеюсь, оно поможет Элизабет… нам обеим покинуть мир воспоминаний и начать жить заново.
— Вы удивительная женщина.
— Я просто прислушиваюсь к тому, что говорит мне сердце. — Она посмотрела на Макса и подмигнула. — Женская интуиция.
— А что ваша женская интуиция подсказывает насчет Элизабет? Как ей расстаться с прошлым, когда у нее перед глазами маячит живой укор вроде меня?
Макс ждал ответа. Последняя простыня была прикреплена к веревке. Бернис повернулась и положила руки поверх его рук, державших корзину.
— Не отказывайся от нее, Максвелл, — сказала она. — Я тебе уже говорила и сейчас повторю: ты для меня как сын, и я хочу, чтобы у вас все получилось.
— Спасибо, мэм.
Она сунула руки в карманы фартука.
— Помнится, ты называл меня мамой.
— И воровал шоколадное печенье со стола.
— Я знаю.
— В самом деле? — Он недоверчиво посмотрел на нее. Бернис направилась к дому. Макс пошел следом. — Почему вы меня не останавливали?
— Потому, что ты называл меня мамой. — Она улыбнулась, и он увидел, как ее глаза заблестели от слез. — Несмотря на всю показную развязность и грубоватость, которые приводили девчонок в трепет, я знала, что на самом деле ты хороший парень.
— Не очень распространенное мнение в то время.
— Возможно, — кивнула Бернис, поднявшись по ступенькам и входя в кухню. — Но ты ведь утер всем нос, верно?
— Да мне все равно. Меня слишком долго здесь не было, и мне нет дела до городских сплетен.
— Кстати, мэр хочет устроить церемонию в твою честь в городском совете.
Сначала Макс подумал, что она шутит, но по ее глазам понял, что нет.
— Скажите мэру, что медали надо вручить тем, кто откачивал воду и наполнял мешки песком. Они герои — не я.
— Неплохо для начала торжественной речи, — одобрила Бернис. Она взяла корзину у него из рук. — А теперь должна сказать, у меня уйма дел. Надеюсь, не оторвала тебя от чего-то важного.
— Да нет, — пожал плечами Макс, — я просто собирался проверить, как там новый насос. — Он взял шляпу с полки.
— Подумай над тем, что я говорила, пока будешь ехать.
— Конечно, мэм. — Она посмотрела на него с укоризной. Макс улыбкой попытался загладить вину: — Пока… мам.
Макс проезжал затопленные поля, которые всего неделю назад страдали от засухи. Колеса его машины были на четыре дюйма в воде. Вода упорно пробивалась сквозь мешки с песком и уже заливала дороги. Перепачканные волонтеры — их было несчетное количество — работали день и ночь. Пока не прекратятся ливни в северных штатах, река будет подниматься…
Макс взглянул на небо и заметил, как с севера медленно движутся грозовые тучи. Казалось, ничто не в силах было остановить разбушевавшуюся реку. Даже Лайза Джейн.
Она думала победить стихию и положила все силы на то, чтобы спасти старый дом, который стал для нее не просто убежищем от печали. Дом не отпускал ее, как не отпускало прошлое. Разве она не то же самое говорила и о нем, Максе? Там, в номере роскошного отеля, она хотела всего лишь получить удовольствие от секса с ним. И с его стороны Лайза Джейн допускает только похоть, и больше ничего.