Ему вспомнился день, когда она стояла на крыльце его дома и говорила те же слова. Неужели это было несколько дней назад? Ему казалось, что он прожил целую жизнь за эту неделю. Теперь он понимал настоящее значение ее слов. Она все еще отчаянно пытается спасти этот старый дом как память о муже.
— Я сделал, что ты просила. Ты получила новый насос. Я больше тебе не нужен.
Она покачала головой и шагнула к нему. В затуманенных слезами глазах таился внутренний огонь.
— Дом уже не спасти, Макс.
— Ты что, сдаешься? После всего, что ты сделала?
— Будь что будет.
Макс почувствовал, как у него подгибаются колени. Он не смел надеяться.
— Это же достояние семьи!
— Но не мое… Когда наводнение отступит, я сделаю все, что в моих силах, чтобы отстроить дом заново. Но я буду делать это только ради Бернис и ради моих детей — не ради Джона. И не ради себя.
— Я могу помочь материально.
— Нет необходимости.
— Позволь мне помочь, — продолжал настаивать он.
Элизабет помотала головой. Если она даст ему сейчас уйти, то больше никогда его не увидит. Все в ее руках.
— Мне не нужны твои деньги. — Она подошла совсем близко и положила руки ему на грудь. — Мне нужен ты, Макс. — Руки обвились вокруг его шеи. — Сейчас.
— Сейчас?
Он сглотнул, и Элизабет поняла, что Макс не на шутку взволнован. Это доставило ей несказанное удовольствие. Конечно, соблазнять Макса в пустом коридоре старого особняка было, мягко говоря, рискованно, вокруг сновали волонтеры. Но другого шанса доказать ему свою любовь у нее не будет.
Она прижалась к нему.
— Пожалуйста, Макс…
— Не надо меня упрашивать.
Элизабет приподняла брови в притворном изумлении, чувствуя, что он уже не в силах сопротивляться.
— Ты возмущен моим поведением?
— Да, черт возьми! Возмущен! Я пришел сюда не затем, чтобы перепихнуться с тобой напоследок. Обойдешься!
— Неужели?
— Да! Я не хочу, чтобы ты думала, что я добивался тебя только из-за секса.
— Я так не думаю.
— Прекрасно.
— Теперь твоя совесть чиста?
Он недоверчиво посмотрел на нее.
— Моя совесть тебя не касается. — Он медленно разжал ее руки.
Элизабет слегка запаниковала, но отступать была не намерена.
— Люби меня! — взмолилась она. Руки потянулись к ремню на его джинсах. — Прямо здесь. — Молния скользнула вниз. — Прямо сейчас.
Она гладила его упругий живот под джинсами. Ее удивляла собственная смелость. Кровь забурлила в жилах. Она опустилась перед ним на колени. Приникла к нему.
— О Господи!.. — Его слова растворились в стоне. Макс обхватил руками ее голову. — Что ты со мной делаешь!
Элизабет улыбнулась торжествующей улыбкой, продолжая откровенно соблазнять его. Через несколько минут он поднял ее с колен и страстно поцеловал. Макс сжал ее в объятиях так сильно, что ей почудилось, как будто их сердца слились в одно.
Он прошептал:
— Нам не следует этого делать.
— Я знаю. — Она просунула руки между их телами, расстегнула и спустила свои джинсы, почувствовав жар его тела на своем животе.
— Это безумие, — пробормотал он, взволнованно дыша.
— Точно.
Он отвел ее руки и отошел назад, отрицательно качая головой.
— Я должен идти.
Элизабет посмотрела ему в глаза, не желая, чтобы все кончилось — так же, как тогда, в юности.
— Не останавливайся. Только не сейчас.
На мгновение они застыли, глядя друг другу в глаза.
Без слов Макс поднял ее на руки и понес в забитую мебелью спальню. Ударом ноги он открыл дверь и с трудом добрался до кровати, преодолевая многочисленные препятствия. Он опустил ее на голый матрас. Она начала торопливо снимать с себя одежду, но он нежно остановил ее и не спеша сам ее раздел. Теперь она лежала перед ним полностью обнаженная. Макс осторожно провел пальцами по бархатистой коже ее плеча. Рука задержалась между ее маленьких грудей и спустилась к упругому животу.
— Ты такая красивая… Я… — От волнения Макс не смог больше выговорить ни слова.
Она поднесла его руки к губам и поцеловала их.
— Иди сюда, — проговорила она, ее глаза были полны слез. Она обвила его руками за шею и притянула к себе. Прижавшись ртом к его рту, она проделывала языком такие замысловатые фокусы, что Макс застонал от удовольствия. Он начал стягивать с себя оставшуюся на нем одежду, но Элизабет закачала головой: — Хочу тебя сейчас, Макс. Прямо сейчас.
Все было как в те славные времена, когда он в полночь останавливал машину на пустынной дороге, где их никто не мог видеть. Но сейчас белый день. Они в доме в центре города. Дверь не заперта. Полоумные! Однако это возбуждало его еще больше. Лайза Джейн хотела его здесь и сейчас.
Его губы растянулись в улыбке:
— Я не стану… обижать леди отказом.
Она хихикнула совсем как тогда, в юности. Черт возьми, это было самой приятной музыкой для его слуха!
Он вошел в нее, и ему показалось, будто в него вдохнули новые силы, а она, нажимая руками на его ягодицы, толкала его еще глубже.
Зная, что их могут обнаружить в любую минуту, он не мог надивиться на эту женщину. Она в экстазе запрокинула голову и закрыла глаза.
Потом они лежали, крепко обнявшись и часто дыша.
— Я люблю тебя, Макс, — прошептала она в перерыве между вздохами.
Он отпрянул и удивленно взглянул на нее.
— Что ты сказала?
Она застенчиво улыбнулась.
— Я сказала, что люблю тебя. Так было всегда. Просто сегодня я поняла, что любила вас обоих. Тебя и Джона.
Если бы сейчас весь город вошел в эту комнату, Макс бы не двинулся с места. Он лежал не шевелясь и слушал, как Лайза Джейн рассказывала ему, что произошло с ней, пока она стояла у окна.
— Я бы не пережила, если бы потеряла тебя, — закончила она.
Макс поцеловал ее в лоб.
— Вы чуть не разбили мое сердце снова, молодая леди.
— Не такая уж я и молодая.
— Чушь собачья! — Он усмехнулся. — Ты молода, пока заставляешь мою кровь бурлить в жилах. Я чувствую себя девятнадцатилетним юнцом, который забавляется с дочкой фермера за сараем. Ты понимаешь, что нас могут застать здесь?
— Волк нервничает?
— Черт возьми, да! Тебя ославят на весь город.
Лайза Джейн шутя толкнула его, потом перевернула на спину.
— Ты что, хочешь сделать из меня честную женщину?
— Я всегда пытался… — В ее глазах промелькнуло какое-то беспокойство, и он дотронулся до ее щеки: — Тебя что-то тревожит?
— Бруди и Энни. Они моя главная забота. Ты это знаешь.
— Мы поговорим с ними вдвоем. Как насчет завтрашнего вечера?
— Приходи к нам на обед. А после поговорим.
— Не откажусь, — сказал он, притянул ее к себе и поцеловал.
Она оказалась прямо над ним, и он снова вошел в нее, но очень медленно и нежно. Ее обнаженное тело приподнималось и опускалось в сладкой истоме. На мгновение, казавшееся вечностью, он закрыл глаза, уносясь на волнах незабываемых ощущений. Очнувшись, он увидел, что она склонилась над ним и пристально его разглядывает. Она замерла, напряженно дыша, ее маленькие, нахально выпяченные груди были ужасно соблазнительны.
Ты вернулась ко мне, Лайза Джейн.
Вечером на другой день в дверь позвонили, когда Элизабет помогала Бернис готовить обед. Она подошла к входной двери, ужасно нервничая: Элизабет знала, что сегодня ей точно не удастся проглотить ни кусочка. Сердце у нее стучало, как у зайца.
Макс был в своей черной ковбойской шляпе, в рубашке в черно-красных тонах, новых голубых джинсах и в вычищенных ковбойских ботинках. Только когда он протянул ей букет, Элизабет заметила, что он принес полевые цветы: желтые, голубые и розовые.
— Чудесные! — Она взяла цветы и отступила на шаг, приглашая его войти. Он снял шляпу и держал ее за поля, а Элизабет не могла оторвать взгляда от цветов. — Где ты их нашел?