Она мгновенно вспыхнула:
– Как вы смеете подвергать сомнению мое слово, Уальд?
– Вы только что подвергли сомнению мою смелость. Несколько минут назад вы просто-напросто назвали меня трусом.
– Это разные вещи, – нашлась она.
– Неужели? Мужчины убивают друг друга и за более легкое оскорбление. Но я готов предать прошлое забвению; как говорится, что было, то прошло.
– Очень мило! – фыркнула она.
– Итак, многочтимая Дама-под-вуалью, сделка состоялась?
– Да? – воскликнула она. – Но сначала верните мне «Рыцаря и колдуна». У меня имеются серьезные опасения, что вам это не по силам.
– Благодарю вас за доверие к моей рыцарской отваге.
– Но ведь разбойник давно уже скрылся вместе с книгой. – На миг она умолкла. – О Господи, я только сейчас поняла…
– Что именно?
– Помните проклятие в конце книги?
– И что из этого? – спросил Габриэль.
– Проклятие начинается с того, что завладевший книгой будет жить среди воров и убийц. На вора мы уже наткнулись, милорд.
– Он вполне мог бы стать убийцей, если б нас не спасла моя поразительная сообразительность.
– Вы имели в виду вашу беспомощность, – усмехнулась Феба.
– Как вам будет угодно, мадам. А сейчас мы должны скрепить наш договор. – Габриэль придержал коня и протянул ей руку.
Дама-под-вуалью, поколебавшись, неохотно протянула ему затянутую в перчатку руку:
– Вы в самом деле поможете мне в моих поисках, милорд?
– Нужно все взвесить – заверяю вас, до следующей нашей встречи я буду думать только об этом.
– Благодарю вас, милорд, – холодно произнесла она. – Надеюсь, вы говорите серьезно. Вы даже не представляете, как это важно для меня.
– Вам бы следовало смелее выказывать свою благодарность. – Пальцы Габриэля вновь сомкнулись на ее запястье.
Вместо того чтобы церемонно пожать ей руку, он внезапно притянул ее к себе. Прежде чем Феба разгадала его намерения, Габриэль быстрым движением поднял вуаль, вглядываясь при бледном свете луны в ее испуганное лицо.
Она резко вдохнула в себя воздух и замерла, пораженная его бесцеремонностью.
Габриэль приподнял лицо своей искусительницы и вгляделся, пытаясь утолить неистовое любопытство, терзавшее его уже несколько недель. Потребность узнать ее имя владела им с той же силой, что и физическое желание, и с того самого дня, когда он прочел ее первое письмо.
Достаточно было взглянуть на изящный почерк, и даже без загадочной подписи «Дама-под-вуалью» было ясно, что он имеет дело с необыкновенной женщиной – женщиной, отважной до безрассудства. Именно поэтому он предпочел выждать, предоставив ей возможность сделать вслед за первым ходом второй.
Габриэль гордился своей железной выдержкой и умением сдерживать свои чувства. Этот урок достался ему дорогой ценой, но он его прекрасно усвоил. Он уже не был наивным и романтичным юнцом.
Тем не менее вся его выдержка истощилась за последние два месяца. Дама-под-вуалью, кажется, решила свести его с ума – и она уже близка к цели: желание узнать ее имя превратилось у него в манию.
Он исследовал ее вызывающие письма столь же тщательно, как свои драгоценные средневековые манускрипты. Единственное, что ему удалось понять: Дама-под-вуалью так же, как и он, изучает рыцарские легенды.
Ее сверхъестественная способность предугадывать его книжные пристрастия почти убедила Габриэля, что они уже были знакомы.
Но сейчас, заглянув в лицо Дамы-под-вуалыо при бледном свете луны, он понял, что не знал ее прежде. Таинственная женщина, столь же невероятно притягательная, подобно экзотическому черному жемчугу, который находят в укромных лагунах Южных морей.
Нежная кожа, казалось, излучала серебряное сияние. Взгляды их встретились. Полные мягкие губы дрогнули в немом вопросе. Габриэль увидел тонко очерченный аристократический носик, строгие линии подбородка, огромные изумленные глаза. Можно было только пожалеть, что в темноте не различить их цвета.
Не просто красивая – поразительно красивая женщина. Ее красота отличалась от слабой пассивной красоты. Габриэлю нравилось чувствовать ее. Она была маленькая и тоненькая и вся как будто вибрировала от напряжения, находясь в его руках.
В доме Нэша он успел заметить цвет ее волос, аккуратно собранных в шиньон под шляпкой с вуалью. Они были темно-каштановые, почти черные. При свете свечей в них играли алые искры. Габриэлю мучительно захотелось увидеть, как локоны рассыпаются по ее плечам.