Фарфоровое личико Мередит приняло непроницаемое выражение. Она умоляюще сложила руки и посмотрела прямо в лицо Габриэлю.
– Сер, вы прикидываетесь другом Фебы, чтобы таким образом отомстить всей нашей семье. Я умоляю вас вспомнить, что она не имеет никакого отношения к тому, что произошло восемь лет назад. Она была тогда ребенком.
– Той ночью вы утверждали, что именно она догадалась связать простыни узлом, чтобы вы могли выбраться из окна спальни, – не удержался Габриэль.
Слезы заблестели в прекрасных глазах Мередит.
– Неужели вы накажете ее за это? Она ничего не понимала. Феба считала, что участвует в замечательном приключении. Она прочла все книги, которые вы приносили мне, и как наивный ребенок верила, что вы современный рыцарь «Круглого стола». По-моему, она принимала вас за самого короля Артура.
Лидия вдруг оживилась:
– Мередит, а ты, пожалуй, права. Теперь я припоминаю, что именно в это время у Фебы появилось дурное пристрастие к средневековым романам. Да, теперь все ясно. – Она нахмурилась, глядя на Габриэля. – Это ваша вина, Уальд.
Габриэль пронзил ее взглядом.
– Моя вина?
– Разумеется. – Графиня в задумчивости отвела глаза. – Это вы приучили ее к романтическому вздору. Если хотите знать мое мнение, можно считать, вы уже загубили ее жизнь.
– Да погодите же. – Габриэль почувствовал, что ситуация выходит из-под его контроля. – Я решительно не сделал ничего такого, что могло бы погубить жизнь Фебы, как вы говорите. Во всяком случае, пока…
Глаза Мередит испуганно расширились, когда она уловила скрытую угрозу в его словах.
– Нет, погубили! – Графиню Лидию прошлое интересовало больше, чем будущее. – Из-за вас она не вышла замуж. И если она останется старой девой, в этом целиком и полностью будете виноваты вы, граф Уальд.
– Я?! – Габриэль уставился на графиню, пытаясь вникнуть в столь возмутительные выводы. – Неужели вы считаете меня ответственным за то, что вам до сих пор не удалось ее пристроить?
– Конечно. Любовь к средневековому вздору сделала ее чересчур пристрастной, когда дело касалось выбора жениха. Ни один, видите ли, не соответствует тому рыцарскому идеалу, о котором она вычитала в ваших дурацких книгах.
– Но послушайте… – начал Габриэль.
– Более того, – продолжала графиня Кларингтон, – она еще и жаловалась, что никто из кавалеров не разделяет ее любви к средневековым легендам. Разумеется, за исключением отвратительного Бакстера. Разве я не права, Мередит?
– Ты совершенно права, мама, – мрачно подтвердила Мередит. – Но мне кажется, мы собирались обсудить с графом нечто другое. Есть более важные проблемы.
– Господи Боже, – нахмурилась графиня, – существует ли проблема важнее, чем срочно выдать Фебу замуж. – Она заговорщицки глянула на Габриэля. – Несмотря на причиненный вами ущерб, мы все-таки надеемся заманить в свои сети Килбурна.
– В самом деле? – Габриэль разозлился не на шутку.
Феба ни словом не обмолвилась, что Килбурн собирается сделать ей предложение. Но черт побери, он не намерен считаться с планами Килбурна.
Мередит вновь попыталась остановить графиню:
– Мама, если Уальд погубит Фебу, мы не только потеряем Килбурна, но и вообще не сможем выдать ее замуж.
– Ox! – огорченно вздохнула графиня и снова повернулась к Габриэлю. – Послушайте, вы же не собираетесь погубить мою дочь?
Мередит выхватила из ридикюля кружевной платочек и поднесла его к глазам.
– Конечно же, собирается, мама. В этом-то и все дело. Он хочет нам отомстить. – Она поглядела на Габриэля, глаза ее блестели кристальными слезами. – Я умоляю вас, не делайте этого, милорд.
– Почему же? – подчеркнуто любезно спросил Габриэль.
– Во имя того, чем мы были друг для друга! – воскликнула Мередит.
– А чем мы были? Я что-то не припоминаю.
Габриэль заглянул в ее прекрасные, быстро заполнявшиеся слезами глаза и подивился, неужели он был когда-то влюблен в Мередит. Черт возьми, ему легко удалось отделаться восемь лет назад, и он вознес молитву тем святым, которые оберегают наивных романтических юношей.
– Умоляю вас, милорд. Подумайте о Фебе.
– Труднее не думать о ней, – усмехнулся Габриэль. – Она чрезвычайно занимает меня. Прелюбопытнейшая женщина.
– Она невинный ребенок, – поспешно вставила Мередит.
– Если вы так считаете… – пожал плечами Габриэль. Мередит гневно вскинулась:
– Вы подвергаете это сомнению, сэр?
– Нет. – Габриэль вспомнил о Ниле Бакстере, в сто первый раз пытаясь отгадать, как много он значил для Фебы. – Мы с Фебой ни разу не обсуждали в деталях этот вопрос.