Его пальцы впились в мрамор так сильно, что каминная доска, кажется, должна была вот-вот треснуть. Он посмотрел вниз, на ангельски склоненную головку.
– Дьяволенок, так вот какую ты игру затеяла?
– Уверяю вас, это вовсе не игра, милорд.
– Ты собираешься вертеть мной, как это было до свадьбы? Я больше не ваш верный рыцарь, мадам. Я ваш муж!
– Я пришла к заключению, что иногда от рыцарей куда больше пользы, чем от мужа.
«Только не потерять над собой контроль», – твердил себе Габриэль. Он должен сохранить хладнокровие, иначе не удастся взять верх в этой домашней войне. Он должен.
– Может быть, вы и правы, мадам, – ровным голосом произнес Габриэль, – не сомневаюсь, что такая упрямая и своевольная женщина, как вы, предпочитает распоряжаться своими рыцарями, а не подчиняться супругу. Но вы уже получили мужа, а не рыцаря.
– Я предпочту воздержаться пока от супружеских отношений.
– Ад и все дьяволы! Это совершенно невозможно. Я не позволю вам дурачить меня.
– Что вы, я не собираюсь дурачить вас. – Феба на мгновение оторвала взгляд от книги. – Но я настаиваю, чтобы вы научились любить меня, прежде чем снова займетесь со мной любовью.
– Вам известно, что мужья колотят своих жен и за меньшее оскорбление, чем это? – тихо и вежливо осведомился Габриэль.
– Мы уже обсуждали эту тему, Габриэль. Вы не станете меня бить.
– Я найду другие способы осуществить свои права супруга. И мне это уже удалось прошлой ночью, не правда ли?
– Прошлой ночью я совершила ошибку, – вздохнула Феба. – Вы безумно рисковали, спускаясь с крыши, и я решила, что таков ваш способ объясняться в любви. Но больше вам не удастся меня провести. Так что можете больше не рисковать сломать себе шею.
– Я все понял. – Габриэль кивнул с холодной вежливостью. «Пожалуй, я тоже сыграю в эту игру», – решил он. – Замечательно, мадам. Вы мне все прекрасно объяснили. Я не собираюсь насильно навязывать вам свои ласки.
– Я этого и не боюсь. – Она выглядела несколько удивленной.
Он с трудом сдерживал гнев.
– Будьте добры, известите меня, когда надумаете исполнять свой супружеский долг. До тех пор вы можете пользоваться всеми удобствами «Дьявольского тумана»в качестве гостьи. – С этими словами он направился к двери.
– Подождите, Габриэль. Я вовсе не говорила, что считаю себя в этом доме только гостьей.
Он задержался, стараясь не выказать торжества.
– Прошу прощения? Мне показалось, что вы говорите именно о такого рода отношениях.
– Конечно же, нет! – Она сосредоточенно нахмурилась, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации. – Я хочу лишь, чтобы мы познакомились поближе. Я уверена, что ты научишься любить, если только постараешься. Я хочу, чтобы мы были мужем и женой во всем, кроме постели. Неужели я прошу слишком много?
– Да, Феба, это слишком. Итак, повторяю, когда захочешь быть моей женой, сообщи мне об этом. А до тех пор ты будешь для меня гостьей.
Габриэль не оглядываясь вышел в залу и мимо двух рядов старинных доспехов направился к винтовой лестнице. Он сядет за стол и допишет эту главу, умрет, но допишет. Он не позволит Фебе вконец испортить ему день. ***
Тремя днями позже Феба вновь уединилась в чудесной библиотеке Габриэля, устроившись в своем любимом кресле.
Глядя в окно, она признавалась себе, что имеется серьезная опасность проиграть эту дипломатическую войну, которую она сама и затеяла. Она не знала, как долго сможет продержаться. Воля Габриэля оказалась гораздо сильнее ее воли.
Скорее всего ее затея с самого начала была обречена на провал – ведь она гораздо уязвимее, чем он. И в конце концов, она любит его всем сердцем, и Габриэль знает это. Феба мрачно подумала о том, что уже одно это знание дает немалое преимущество ее мужу. Габриэль умен, он просто будет выжидать, пока ее оборона не рухнет сама собой.
Но самым скверным было то, что Феба ничуть не продвинулась вперед в осуществлении своего замысла: научить Габриэля любить ее.
Нет, он, конечно, не избегал ее. Он обращался с ней изысканно-вежливо, и эта любезность доводила ее до слез. Он не спорил и не читал морали о супружеских обязанностях достойной жены.
Но как и обещал, обращался с ней словно с гостьей, и Феба все сильнее кусала себе губы в беспомощном отчаянии.
Вчера она решила поговорить о книге, которую обнаружила в его библиотеке. «Это поможет нам начать разговор», – думала она. Они как раз сели обедать.
– Какой совершенно замечательный экземпляр «Смерти Артура» Мэлори, – проговорила она, приступая к блюду из кролика, зажаренного в луковом соусе.