«Теперь она действительно принадлежит мне», – подумал он. Этой ночью она отдалась ему вся без остатка, как он и хотел. Феба отвечала полностью, ничего не оставляя себе. Габриэль подумал, что теперь он получил все, чего он так желал, – все, кроме одной малости. Кроме одной ничтожной малости: сегодня ночью Феба не сказала, что любит его. Даже в самые пламенные минуты страсти, когда теряла сознание в его объятиях и выкрикивала его имя, слова любви так и не слетели с ее губ.
«Не так уж это важно», – поспешил уверить себя Габриэль. В конце концов, она признавалась ему в любви иначе – тысячью поцелуев, тысячью прикосновений. Габриэль вспомнил, как Феба гладила его – сначала осторожно, потом все увереннее, привыкая к его коже и телу. При этом воспоминании Габриэль почувствовал, как вновь твердеет его плоть.
– Габриэль?
– M-м? – Габриэль повернулся на бок и принялся тянуть с Фебы одеяло, пока ее розовые соски не предстали его взору.
Феба нетерпеливо зашевелилась во сне, цепляясь за одеяло:
– Я замерзла.
– Я тебя согрею. – Он поцеловал одну теплую грудь, затем вторую.
Феба глядела на него расширившимися глазами.
– Все-таки это очень странно, правда?
– Ты о чем? – спросил он, продолжая целовать ее грудь.
– Просыпаешься утром, а в постели с тобой кто-то лежит.
– И не кто-то, – поднял голову Габриэль, – а ваш муж, мадам!
– Да, конечно, но все-таки очень странно. Я не говорю, что это неприятно, просто странно.
– Скоро привыкнешь, – заверил Габриэль.
– Может быть, – неуверенно протянула она.
– Поверь мне, ты к этому привыкнешь. – Габриэль перекатился на спину, притянул Фебу к себе на грудь. Она ощутила бедром его напрягшийся жезл.
– Боже мой, Габриэль! – Брови Фебы сошлись на переносице, когда она взглянула вниз и увидела его полную готовность. – Неужели ты всегда просыпаешься в таком состоянии, Габриэль?
– А ты всегда просыпаешься такой говорливой? – Габриэль ухватил ее за ногу и уложил поперек своих бедер.
– Не знаю. Как я уже говорила, мне еще не доводилось просыпаться вместе с кем-то… Что ты делаешь, Габриэль? – Феба задохнулась.
Габриэль нащупал пальцами ее мягкие лепестки и принялся осторожно ласкать их. Он почувствовал, как при первом же его прикосновении из нее проступил мед. Он усмехнулся:
– Я учусь командовать моей очаровательной женой-командиршей. Вы должны восхищаться своим учеником.
Габриэль отыскал влажный путь в ее недра, обхватил руками бедра Фебы и сильно потянул ее вниз.
– Габриэль!..
– Уже здесь, дорогая моя…
Прошло еще немного времени. Габриэль откинул одеяла и нехотя поднялся.
– Еще совсем рано, – не открывая глаз, пробормотала Феба. – Куда вы собрались, милорд?
– Я должен одеться. – Габриэль склонился над Фебой, по-хозяйски погладил. – И тебе тоже пора одеваться. Сразу после завтрака мы отправляемся в Лондон.
– В Лондон? – Феба резко села. – Почему в Лондон? Мы не прожили здесь и недели.
– Мне надо уладить кое-какие дела в городе, леди. Как ты помнишь, наша свадьба произошла несколько неожиданно.
– Да, конечно, но почему мы должны сломя голову мчаться в Лондон?
– Мне пришлось бросить некоторые важные дела, когда я погнался за вами, мадам графиня. – Габриэль поднял с пола халат. – Пора наконец заняться ими.
– Из-за каких важных дел мы должны так спешить? Мне очень нравится в «Дьявольском тумане».
– Рад, что тебе понравился твой новый дом, – снисходительно улыбнулся Габриэль. – И все-таки мы должны сегодня уехать.
– Полагаю, мы успеем обсудить этот вопрос за завтраком, милорд, – вздернула подбородок Феба. Габриэль чуть приподнял одну бровь:
– Феба, ты теперь замужняя женщина. Моя жена. Это значит, что в серьезных вопросах решение буду принимать я. Мы уезжаем в Лондон через два часа.
– И не подумаю! – воскликнула Феба, поспешно натягивая свой пеньюар. – Предупреждаю тебя, Габриэль, если хочешь жить со мной в мире, то должен приучиться обсуждать все со мной, прежде чем примешь свое ответственное решение. Мне уже двадцать четыре, и ты не можешь командовать мной, точно девчонкой.
Габриэль распахнул дверь, разделявшую их спальни, прислонился одним плечом к косяку и сложил руки на груди.
– Мы отправляемся в Лондон через два часа. Если ты не успеешь одеться и сложить свои вещи, я запихну тебя в карету силой. И нагишом. Все ясно?
Нежные губы Фебы упрямо скривились, она презрительно сузила глаза.
– Я не намерена волочиться за тобой повсюду только потому, что тебе, видите ли, так вздумалось.