Слава Богу, что она еще не спала.
– Теперь я не спущу с тебя глаз, – негромко пообещал Габриэль, допивая последний глоток бренди.
– Что это было, Габриэль? – спросила его Феба.
– Должно быть, опять та сумасшедшая служанка, которая заперла тебя в катакомбах «Дьявольского тумана».
– Ты думаешь, это Алиса?
Габриэль вертел в руках пустой бокал.
– Она могла последовать за нами в Лондон. Она вознамерилась напугать тебя, а может быть, и причинить вред. Но какой во всем этом смысл?
– Какой смысл может быть в безумии? Это просто безумие.
– Но почему эта сумасшедшая принялась именно за тебя? Ты ведь совсем не знаешь ее.
– Бросить факел в окно могла и не Алиса, – задумчиво проговорила Феба, – это мог сделать кто угодно. Какая-нибудь шайка бандитов вышла на улицу в поисках приключений. Ты же знаешь, как бывает, когда их соберется целая толпа. Они швыряют в окна камни, поджигают… разрушают все на своем пути.
– Бога ради, Феба, никакой толпы у нас под окнами не было. Мы бы услышали шум.
– Да, правда, – согласилась она, покусывая нижнюю губу. – Я еще кое о чем подумала.
– О чем? – Габриэль резко поднялся на ноги и подошел к окну. Он то и дело выглядывал из окна в надежде заметить хоть что-нибудь, что дало бы ему ключ к событиям ночи.
– Этот пожар…
– О чем ты, Феба?
– Понимаешь, – медленно продолжала она, – все очень напоминает случай в подземелье, когда мне пришлось выбираться вплавь из грота.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Габриэль.
– Неужели ты не помнишь? Это же следующее проклятие в конце «Дамы на башне».
– Ад и все дьяволы… Это невозможно. Я решительно против того, чтобы ты приплетала сюда еще и мистику, и так все запутано. Черт побери, Феба, я даже в своих собственных книгах не обращаюсь к потусторонним силам.
– Да, я знаю. Но вспомни, как начинается колофон!
Феба спрыгнула с постели и исчезла в своей спальне. Через минуту она возвратилась с «Дамой на башне»в руках.
– Феба, это, наконец, просто смешно.
– Вот послушай. – Феба снова пристроилась на кровати и раскрыла старинную книгу на последней странице. – «Проклятие тому, кто украдет эту книгу. Пусть он утонет в волнах. Пусть его поглотит пламя. Пусть он познает бесконечную ночь в преисподней».
– Черт побери, Феба, просто вздор!.. – Габриэль помолчал. – Если только… эта Алиса знает о проклятии? Может быть, ее безумие как-то связано с ним?
– Откуда она узнала бы о нем? – спросила Феба, осторожно закрывая книгу.
– «Дама на башне» вернулась в Англию вместе со мной. Допустим, кто-нибудь из слуг мог порыться у меня в библиотеке. А потом он или она рассказали об этом Алисе.
– Пусть так, – наморщила лоб Феба, – но ведь проклятие написано на старофранцузском. Кто-нибудь из твоих слуг читает на старофранцузском?
– Хороший вопрос, – произнес Габриэль, снова выглядывая в окно. – И вообще, кто она, эта Алиса?!
– Я не знаю, Габриэль. Я все время думаю об этом и совершенно уверена, что никогда прежде не встречалась с ней.
– А не служила ли она в доме твоих родителей?
– Нет.
– Должна существовать какая-то связь.
– Габриэль?..
– Да? – откликнулся он, не оборачиваясь.
Габриэль напряженно перебирал всевозможные догадки. Должна быть какая-то связь между книгой, Алисой и происшествиями.
– Я не хотела заговаривать об этом, ты и так уже настроен против Нила…
Холодный пот прошиб Габриэля. Одним прыжком он подскочил к кровати.
– Бакстер связан со всей этой историей?
– Нет. – Феба вытянула руку, словно пытаясь укрыться от него. Габриэль угрожающе нависал над кроватью. – Во всяком случае, я не думаю, что он причастен. Уверена, что нет.
– Но?
Феба сглотнула.
– В тот вечер, когда он танцевал со мной, он сказал, что хотел бы получить назад «Даму на башне». Сказал, что книга по праву принадлежит ему. Это все, что было у него на память обо мне, и я должна ему оставить эту книгу.
– Дьявол забери его душу!
– Габриэль, ты не должен делать никаких поспешных выводов. Подумай, первое несчастье случилось в «Дьявольском тумане», когда мы еще и не знали, что Нил остался в живых. И потом, не Нил, а Алиса завела меня в подземелье.
– Значит, есть какая-то связь между Алисой и Бакстером. – Казалось, эта мысль доставила Габриэлю какое-то злобное удовлетворение.
– Милорд, мы не можем делать подобные выводы на данной стадии расследования, – быстро возразила Феба. – Нил просил у меня книгу чисто из… из романтических чувств.