Гамбезон ополченца. Прочность 87 из 100. Защита колющая/режущая/дробящая 6/8/10. From Russia with love.
Обновка мне пришлась как раз в пору. Конечно, ощущать тяжесть брони на плечах было немного непривычно, зато проблема с вечерним и утренним замерзанием на улице точно решилась сама собой. К тому же показатели защиты сложились с уже надетой на меня рубахой, так как этот средневековый ватник одевался все-таки поверх неё, а не на голое тело. Потом настала очередь сюрко.
Оно, в свою очередь, одевалось поверх гамбезона. И хоть по характеристикам эта цветастая тряпочка с гербом королевства не отличалась от обыкновенной рубахи, все равно вносила свою лепту в ударостойкость моей бренной тушки. Получался этакий слоёный бутерброд, неплохо защищающий от дубинок и в котором вполне может увязнуть затупившееся лезвие меча, если удар будет не слишком сильный или пройдет по касательной.
— Неплохо, — смерил меня взглядом Беррен, — Ну-ка подвигайся.
Броня давила на плечи и немного сковывала движения, не давая локтям сгибаться полностью. К тому же не самым приятным образом пахла. Похоже, её не стирали со времен предыдущего владельца.
— Это пройдет, — хмыкнул капитан, — Со временем она чуть разносится под тебя.
Эхх. А я уж было надеялся, что он имеет ввиду запах. Похоже, чисткой и стиркой снаряжения все-таки придется заняться, как выдастся свободная минутка.
— Так, теперь это… — Он протянул мне небольшую шапочку с двумя завязками возле области подбородка, по своему материалу и покрою напоминающую все тот же ватник.
Подшлемник. Прочность 91 из 100. Защита колющая/режущая/дробящая 0/2/1. Помогает не застудить уши. Наденьте, не расстраивайте маму.
Интересно, чем её можно расстроить? Разве что пустой и ничего не соображающей головой. Потому, что только идиот наденет железное ведро на голову, не запихнув под него амортизирующую прослойку.
— Ну и последнее, — бросил Беррен, доставая из сундука чуть тронутую ржавчиной каску. Шлем имел чуть вытянутый в высоту верх и небольшие поля. Блин, а знакомая же штука. Я ведь точно помню, что читал про такой шлем, но только как он назывался и кем использовался… Зараза, жаль внутрь игры гугла не завезли. Ладно, что там в подсказке.
Кабассет. Прочность 70 из 100. Защита колющая/режущая/дробящая 2/6/6. Для тех, кто соскучился по хрусту булки и вкусу лягушачьих лапок.
Лягушатники значит. А если быть более точным — их предки, франки. Ладно, это не так уж важно на самом деле.
Надев поддоспешник и нацепив поверх него шлем, я подпрыгнул на месте и покрутил головой. Неплохо. Хотя для полного счастья мне не хватает хорошего горжета. Открытое ударам горло — не есть хорошо. Правда и ходить постоянно в таком обмундировании будет тяжеловато.
— Ну, вот и все, — подвел итог капитан, одевая поверх своего кольчужного хауберка такое же сюрко и нахлобучивая на голову шапель, — Оставь тут копьё и пойдем, обойдем деревню. Приглядим за порядком, а заодно и ты посмотришь, что у нас тут и как.
Солнце уже потихоньку клонилось к закату. В траве начинали стрекотать первые сверчки. Прохладный ветерок приятно обдувал лицо.
На главной площади было удивительно пусто. Даже дети, бегавшие там, куда-то подевались. Разве что старый сторожевой пес дремал возле своей будки, лениво кося в нашу сторону одним глазом. Да дальше по главной улице раздавались монотонные удары кузнечного молота.
— Многие все ещё в полях, — бросил Беррен, — Но скоро уже вернутся. И под вечер соберутся в «Танцующем кабане». Корчма, значит, наша. Нам, кстати, тоже туда. Перекусим, а заодно присмотрим за порядком.
— А что, бывают проблемы? — поинтересовался я, мысленно пожалев, что начал учиться владению копьём, а не дубинкой.
— Иногда, — пожал плечами капитан, провожая взглядом молоденькую бабенку. На её плечи было накинуто довольно внушительное коромысло, на концах которого в такт шагам покачивались два больших деревянных ведра. Зараза. А ведь с водой они наверняка очень тяжелые. Даже не уверен, смог бы я поднять такой вес.
— Сам понимаешь, — продолжил Беррен, — Мужики упахались в поле, выпили. Поспорили о чем-нибудь. Слово за слово и в ход пошли кулаки. А завтра половина валяется дома с намятыми боками и переломанными рёбрами. Урожай выращивать и убирать некому. В деревне голод.
— По-моему ты утрируешь… — поскреб подбородок я. Завязки подшлемника и ремешок шлема с непривычки натирали.