Мервин берет в руки свечку, зажигает ее с помощью зажигалки и укрепляет на канистре.
Тоби. Погаси это к черту, Мервин!
Мэрилин. Пожалуйста, Мервин, во имя Иисуса!
Мервин. Да ладно, я придуриваюсь. Чтобы жизнь вам медом не казалась! Во имя Иисуса! Пойду звонить.
Мервин задувает свечу, забирает её с собой вместе с зажигалкой, улыбается, выходит в коридор, оставляя Тоби и Мэрилин прикованными к батарее, подавленными, выжатыми. Они сочувственно смотрят друг на друга. Тяжелый взгляд полон усталости и страха.
Тоби. Я что, опять всё испортил, да?
Мэрилин. А что, нет?
Улыбаются.
Мэрилин. На самом деле я тоже виновата.
Тоби. Я только хотел немного денег раздобыть, чтобы с тобой куда-нибудь рвануть, понимаешь? Куда-нибудь, где клёво. Куда-нибудь, где весело. Куда-нибудь за пятьсот баксов. И вот куда мы с тобой доехали. На станцию «Разбросанные руки».
Мэрилин. Как ты думаешь, все эти руки он купил или сам отрезал от живых людей?
Тоби. Думаю, и то, и другое. (Пауза.) Интересно, а что такое там в доме его мамаши, если она боится, что это копы унюхают. Там, должно быть, что-то еще более заманчивое, если сынок её с чемоданом, полным отрезанных рук, по улицам Америки вот так запросто разгуливает.
Мэрилин. А ты веришь в то, что он про Спокан рассказывал? Как он руку в детстве потерял?
Тоби. У меня такое ощущение, что я это всё по телеку зырил. Фильм какой-то, Ли Майорс еще там играет. Или это было в «Байоник»[7], не помню?
Мэрилин. А вообще это классная идея, когда с тобой прощаются твоей же рукой. Честное слово.
Тоби. Да, скажу тебе откровенно, было бы неплохо так сделать с парой-тройкой милых ребяток из моего прошлого. Очень даже хорошо было бы так поступить. И я не шучу.
Мэрилин. Это ты о тех, кто украл у твоей мамы кактус?
Тоби. Я вообще не понимаю, кому и для чего понадобился кактус шестидесятилетней старухи. Для чего они его забрали?! Наверняка же, где-то выбросили просто так по дороге, ржа и веселясь. И не полили ни разу.
Мэрилин. А знаешь, что я тебе скажу? Это было бы очень здорово, если бы тебе сделали ручкой, твоей же, только что отрезанной ручкой! Тебе бы это помогло стать уже наконец решительным!
Тоби. А я тебе скажу вот что. Вот за что я этого парня не люблю. Этого твоего, очень решительного парня. Да, не видал парней я более решительных. Если этому парню вздумается сделать что-нибудь очень хорошее, ну например, климат улучшить на всей планете, так он его улучшит так, что природа, им улучшенная, тут же сдохнет! Вот плывешь ты на своей лодке и в общем-то собираешься нефтяную пленку с головку тюленя снять, а этот козел тут как тут и ему кажется, что ты этого как раз не хочешь! Запрыгнет к тебе в лодку и грохнет тебя! Чтобы ты больше херней не занималась всякой. И никакой болтовни, никаких тебе там аргументов! Голову оторвет тебе и всё! Тюлень будет сидеть у тебя на груди и хлопать ластами от счастья, а голова твоя будет кататься по лодке туда-сюда, поглядывать на тюленя и уже ничего не соображать! И еще я тебе скажу про этого ублюдка страшного кое-что, про эту мразь, тварь…
Неожиданно оконный проем вылетает из петель, поддетый со стороны улицы, и с пожарной лестницы в комнату запрыгивает Кармайкл. Он подходит к канистре. Теперь мы видим вытатуированное слово LOVE на его пальцах.
Кармайкл. Где свечка?
Тоби. Эээ… портье забрал её.
Кармайкл. И кто это разбросал мои руки по полу? Это еще хуже, чем свечка!
Тоби. Да, точно, это всё он, парень снизу. Он ворвался к нам, он сумасшедший.
Кармайкл. Точно? Я с ним тогда чуть позже разберусь.
Тоби. Зачем откладывать — лучше сейчас!
Мэрилин. Конечно, лучше прямо сейчас!
Кармайкл. А, хотите прямо сейчас, да?
Тоби. А, да нет. Это как ты хочешь.
Мэрилин. А… Нашел ты руку-то там, где мы сказали?
Кармайкл. Нашел ли я?.. Тебе на этот вопрос ответить? Пожалуйста.
Кармайкл берет в руки канистру и выливает содержимое на Тоби и Мэрилин.
7
«