Они перенесли трупы. Еще десять минут тяжелого молчания, нарушаемого лишь шуршанием тел по старым камням. Обливаясь потом, Малко разогнулся. Очевидно, никто, кроме сторожа, не слышал выстрела. Иначе боевики были бы здесь... Уже хорошо. До города не меньше километра, да и потом, одиночный выстрел - достаточно привычный для этого воюющего края звук. Теперь они сами могут расставить ловушку...
Малко огляделся. Если их поджидают у центрального выхода, все пропало. Правда, в гигантских руинах несложно найти лазейку.
Но дальше что?
Как можно без машины попасть через все сирийские посты в Бейрут? Значит, наименее рискованно было вести себя так, словно ничего не произошло.
Напуганный палестинец машинально вытирал об штанину испачканную кровью ладонь. Малко потянул его за руку.
- Мы выйдем первыми. Подождете десять минут. Надеюсь, ничего не случится. Но в любом случае, мы с вами ни о чем не разговаривали и вообще никогда не виделись.
Палестинец неуверенно кивнул. Солнце садилось, похолодало, Нейлу била дрожь. Она совсем посинела. Малко взял ее за руку, чтобы помочь спуститься по лестнице. Юная шиитка буквально вцепилась в него. Наконец они вышли на лужайку, где сторож все еще кормил кошек. Он окликнул их:
- Понравилось?
- Великолепно! - откликнулся Малко.
Тот кивнул.
- Я уже начал беспокоиться. Прошли тут двое, а потом раздался выстрел. От этих придурков не знаешь, чего ожидать. На днях один из исламского "Амала" приволок сюда за волосы сестру. Сначала избил, а потом выстрелил ей в голову, а все потому, что не хотела носить чадру. Пришлось позвать сирийцев. Они вообще часто приходят сюда пострелять по камням. А эти-то, наверху, все не выходили...
- А еще кто-нибудь здесь был? - с деланным безразличием спросил Малко.
- Нет. Идите, передайте привет Бейруту...
Сердце все еще колотилось, когда они вышли из деревянных ворот. Никого. Кроме одарившего их грустным взглядом верблюда... Они торопливо зашагали по бегущей у подножия руин дороге. Чудесный сюрприз: за первым же поворотом они обнаружили свою машину. Не придется идти пешком еще целый километр. Малко шагнул навстречу Махмуду, а Нейла забралась в салон.
- Как хорошо, что вы догадались нас встретить!
На лице ливанца вместо привычной улыбки появилось странное выражение. Он приблизился к Малко.
- Мне надо вам кое-что сказать... Я приехал за вами. Тут есть тропинка, по которой можно, не проходя через ворота, подняться к большому храму, заявил он без обиняков. - Видел, как прирезали какого-то типа и выстрел слышал... Что случилось?
Врать бесполезно. Малко сказал правду. Ливанец растаял, как снег под солнцем.
- Они же обнаружат, что эти двое пропали, - простонал он, - и отправятся на их поиски. Сторож выложит все, что видел. Вашего парнишку арестуют, подогреют паяльной лампой, и он расскажет всю свою жизнь. Знаю я этих палестинцев. Чужой шкурой всегда рискнуть готовы, а вот своей...
- Надо немедленно уезжать, - сказал Малко.
Махмуд опустил голову и не сдвинулся с места. Поддел ногой пустую банку из-под "Пепси-колы". Помолчав еще немного, решился.
- Послушайте, - сказал он, - вы хорошо платите. Только, случись что, вас, может, сразу и не убьют, а меня-то через пять минут пустят в расход.
- Десять тысяч ливанских ливров, - назначил цену Малко.
Махмуд, не поднимая глаз, покачал головой.
- Не в этом дело...
- Так что вы предлагаете? - холодно спросил Малко.
Шофер царапал подошвой ботинка землю. Не слишком радостно.
- Господи Иисусе! - вздохнул он. - Я не собирался вас бросать! Хотя мог бы укатить, ничего не сказав, сразу после выстрела. Вы вызовете из "Пальмиры" такси. Доедете до последнего сирийского поста. Потом пешком пройдете нейтральную полосу. И все в порядке.
- Как так? - удивился Малко. - А сирийские посты? Они нас ни о чем не спросят?
- У вас же есть пропуск... Скажете, что машина сломалась или что ее украли. Это никого не удивит.
Малко понял, что спорить бесполезно: ливанец ничего не соображал от страха. Ехать с ним теперь еще опасней - при малейшей угрозе он может их выдать. Роберт Карвер предупреждал, что никому в Бейруте доверять нельзя... Решение, которое предлагал Махмуд, было вполне приемлемым, если ничего не обнаружат. Иначе их схватят на первом же заслоне. Может, сирийцы и дикари, но радиосвязь у них имеется...
- Ладно, - сказал он. - Отвезите нас по крайней мере в гостиницу...
Махмуд еще больше набычился.
- Лучше бы не надо. Вам, наверное, не понравится. Но здесь недалеко...
Малко не стал больше настаивать.
- Хорошо, поезжайте, - произнес он. - Счастливого пути. Нейла пусть выйдет.
Пристыженный, но полный решимости, Махмуд сел в машину. Показалась расстроенная Нейла. Ливанец крикнул через открытое окно:
- Я буду ждать вас в Бикфое, у первого поста фалангистов, до полуночи! Так что до Бейрута доберетесь без проблем.
Скажите, какой благодетель...
А вдруг придется прождать несколько лет? Малко проследил взглядом, как исчезла за поворотом его машина, и взял Нейлу за руку: он страшно раскаивался, что втянул молодую женщину в историю, которая могла стоить ей жизни. Разведчика, да еще если он относится к центральному аппарату, могут на кого-нибудь обменять, а вот такую, как она, наверняка ждут пытки и страшная смерть. Фанатики иранцы феминистами не были точно...
- Что будем делать? - застенчиво спросила Нейла, едва сдерживая слезы.
Малко как раз размышлял над этим. Они вышли на площадь, где стояла "Пальмира", и пошли вдоль сирийского военного лагеря. Солдаты с любопытством разглядывали их: иностранцев в Баальбеке не видели уже давно, даже журналистов отсюда разогнали. С ними поравнялась машина, набитая битком бородатыми иранцами с красными повязками на голове и маленьким ключом на груди - бойцами "Хезбола", смертниками аятоллы, которые возвращались с учебных занятий.
- Придумал, - сказал Малко. - Давай скажем Абу Шаки, что шофер не захотел ждать допоздна, бросил нас, и попросим отвезти нас в Бейрут. Пять тысяч есть...
- Да, но если...
Он пожал плечами.
- Аллах велик...
Что еще можно тут сказать. Низкое солнце совсем уже не грело.