— Что вам угодно?
— Я искал вас, меня прислал Роберт Карвер.
В ее глазах мелькнул страх, и она шепнула:
— Не надо приходить сюда.
— А куда же в таком случае?
Откуда-то появилась величественная матрона в черном. Улыбнулась Малко:
— Могу я вам помочь? Нейла всего не знает.
— Да нет, она прекрасно справляется, — улыбнулся ей в ответ Малко.
Женщина исчезла, а Нейла быстро проговорила:
— Я заканчиваю через час. Встретимся у кинотеатра «Жанна д'Арк» на улице Сидани. А сейчас уходите.
Работающая динамо-машина заставляла тротуар вибрировать не хуже отбойного молотка. Малко, прижавшись спиной к витрине кинотеатра, разглядывал прохожих. Прошло полтора часа, а Нейлы все не было! Похоже, неприятности продолжаются. Прямо перед ним остановился лимузин, украшенный белыми лентами и венками из гвоздик: свадьба. Из дома напротив, в котором не хватало половины фасада, выпорхнула новобрачная в платье со шлейфом...
Малко перевел взгляд на прохожих. Ему хватило времени, чтобы забрать из «Коммодора» свой «Магнум-357». Убийство полковника Джека — достаточно серьезное предупреждение. Сунув руку в карман плаща, он присматривался к каждому проходящему, к каждой машине. Когда над ухом раздался свежий голосок, он даже вздрогнул:
— Простите, я опоздала.
Нейла преобразилась. Вместо свободных брюк — юбка из черной кожи, настолько тонкой, что это было видно невооруженным глазом. Юбка подчеркивала крутизну бедер и свободно открывала взору стройные ноги. Под кожаным жакетом — шелковая блузка, туго обтягивающая свободные тяжелые груди. Макияж точно по журналу «Вог».
— Вы просто великолепны! — воскликнул Малко с искренним восхищением.
Нейла покраснела, как школьница, и дружески взяла его под руку.
— У нас мало времени. Мне надо в университет, а до того я еще собиралась посетить магазин.
Как большинство ливанцев, она говорила по-французски напыщенно и витиевато. Они дошли до улицы Амра, и девушка открыла дверь модного магазина «Ванесса». Нейла долго говорила что-то по-арабски, взяв в руки черную кожаную сумку, и, наконец, достала банкноту в пятьдесят ливанских ливров.
— Что вы делаете? — спросил Малко.
— Даю задаток...
Он отнял у нее сумку и, улыбнувшись, положил ее возле кассы.
— Это будет мой подарок по случаю знакомства...
— Вы с ума сошли, не нужно, — попробовала она сопротивляться.
Впрочем, сопротивление было скорее символическим. Едва он уплатил, девушка переложила в новую сумку свои вещи, а старую сунула в пакет.
На улице Нейла бросилась Малко на шею и расцеловала его.
— Какой вы милый!
В этом она знала толк. Хорошо, если бы и в шпионаже девочка оказалась такой же способной... Она вздохнула:
— Господи, у меня совсем нет времени.
— Не хотите пообедать?
Она призывно улыбнулась:
— Я вообще не обедаю. Слежу за фигурой. Но мы можем зайти в «Бристоль» чего-нибудь выпить. Там неплохие коктейли.
Такси они поймали без труда.
Бар «Бристоля», весь изукрашенный резьбой, казался спокойным и зловещим. Нейла заказала «Кровавую Мэри» и принялась с впечатляющей скоростью поглощать фисташки и миндаль. Лучше бы уж пообедала. Малко пристально разглядывал девушку. Нейла, как и все иранцы, была шииткой. Довольно строгое вероисповедание. Однако юной продавщице, похоже, было наплевать на заповеди ислама и на самого аятоллу. И гримом, и одеждой, и обжигающим взглядом, которым она окидывала мужчин, Нейла походила скорее на западную женщину. Она мигом проглотила свой коктейль.
— Вы живете в южном пригороде? — спросил Малко.
Нейла отрицательно качнула головой.
— Нет, что вы. Я живу с семьей неподалеку отсюда, на улице Клемансо. Одной мне не под силу снять квартиру — слишком дорого.
— А вам разрешают гулять вечерами?
— Я довольно свободна, — ответила она уклончиво. — Я же не только работаю, но и учусь. Раньше мы жили на юге, в Сидони, там все было по-другому.
— Что вы думаете об иранцах?
— Придурки! — фыркнула девушка. — И придурки опасные. Они хотят на всех женщин, даже на маленьких девочек напялить чадру. И чтоб они не ходили на пляж, не танцевали. Я бы не смогла так жить. В Баальбеке, южном пригороде, и даже здесь, в Западном Бейруте, полно агитаторов.
— Мне бы хотелось познакомиться с вами поближе, — сказал Малко. — Вы свободны вечером? Может быть, поужинаем вместе?
— А комендантский час?
— У меня есть пропуск.
Она с интересом взглянула на него.
— Значит, вы работаете на господина Карвера?
— Что-то в этом роде, — ответил Малко. — И думаю, вы мне поможете. Приходите в «Коммодор».
— Хорошо, — согласилась она. — Буду в половине восьмого. А сейчас побегу в университет.
Щеки ее порозовели от спиртного, и она стала еще привлекательней. Прощаясь, Нейла снова поцеловала Малко, на этот раз надолго прижавшись к его губам. Словно давая аванс. Прежде чем сесть в такси, она еще раз обернулась и кинула на Малко обжигающий взгляд.
Он пешком вернулся в «Коммодор». Осталось дожидаться, когда таинственный Джони даст о себе знать. Он и Нейла — единственные ниточки, остальные агенты «заражены», как скажет Роберт Карвер.
Стемнело. Малко устал от ожидания. Чтобы скоротать время, он проехал с Махмудом на базар. В холле купил в газетном киоске «Ориан-ле-жур». Крупный заголовок тотчас же бросился ему в глаза:
ПОКУШЕНИЕ В АШРАФЕХЕ.
Он с перехваченным горлом стал читать. Неизвестные лица разрушили снарядом РПГ-7 жилую квартиру. Убиты две женщины — госпожа Масбунжи и ее дочь.
Ему хотелось взвыть от ярости. Это не могло быть простым совпадением. Он бросился к телефону: номер Джослин Сабет занят. Попробовал позвонить Роберту Карверу. Безуспешно. Махмуд бродил по холлу. Малко приказал доставить его в Ашрафех. Он хотел знать, что произошло. Если Джослин настолько ненадежна, то его положение еще хуже, чем изобразил Роберт Карвер.
Глава 6
Улица Эль-Салам была все такой же спокойной, как и в первый его визит. Он поднял голову и взглянул на дом, где жили Масбунжи, — ни огонька. На этот раз у него с собой был фонарь — необходимейшая в Бейруте вещь. Заткнув за пояс свой «магнум», он стал подниматься по темной лестнице.
На лестничной клетке пятого этажа луч фонаря выхватил из мрака дверь, наполовину сорванную с петель. И в тот же миг раздались знакомые звуки: играли на органе, как и накануне. Он постучал, но никто не ответил, тогда он вошел в квартиру. Музыка стала громче. Луч скользнул по комнате, где его принимала хозяйка, и он сразу увидел на стене пролом от снаряда. Все кругом было засыпано мусором, стекло разлетелось в пыль, диван, на котором он недавно сидел, разбит вдребезги.
Пахло чем-то сладковато-кислым. Кровью и взрывчаткой. Он окликнул:
— Есть здесь кто-нибудь?
Орган все играл что-то религиозное. Он пошел на звук. В конце коридора забрезжил слабый свет. За органом, на котором стоял четырехсвечный канделябр, спиной к нему сидел мужчина. В углу стояли ящики и чемоданы. Малко приблизился и окликнул:
— Господин Масбунжи.
Мужчина перестал играть и медленно повернулся. Он был почти лыс, черты полного лица с крупным носом дышали добротой, взор потухший, под глазами большие мешки. Мужчина остановил взгляд на Малко, взгляд отсутствующий, потусторонний, без малейшей искры любопытства.
— Здравствуйте. Я не слышал, как вы вошли.
Было в этой сцене что-то нереальное. Мужчина разговаривал с Малко так, словно они давно знакомы, не снимая пальцев с клавиатуры.
— Господин Масбунжи, — начал Малко, — вчера я заходил к вашей жене. И она сообщила мне нечто очень важное. Мне необходимо знать, что произошло потом.
— Что произошло? — медленно переспросил старик. — Из дома напротив выстрелили ракетой. Она попала жене в плечо и разорвала ее. Дочке угодили в голову несколько осколков. Она тоже мертва. Вот и все. Я, как обычно, был тут.