– Аппаратов было много, на всю команду. Но я не мог разрешить воспользоваться ими. Я имел строгий приказ: на базе ни при каких обстоятельствах не должны знать, что возле нее побывала германская лодка. Если бы люди выплыли в респираторах... Короче, я выполнил приказ!
– Так вы сами уничтожили лодку и весь экипаж?! – вскричал Кан.
– Сам! – Бретмюллер повалился в кровать, уткнулся лицом в подушку, заколотил по голове обезображенными руками. – Я сам взорвал корабль, утопил людей. Зачем? Во имя чего? О, будьте вы прокляты!
Кан нагнулся к Бретмюллеру, взял его за плечи, потряс.
Внезапно больной затих.
– Осторожно! – воскликнул Абст.
Но было поздно.
Бретмюллер рывком приподнялся в постели. Руки его обвились вокруг шеи Кана. Они упали в постель, и Кан увидел возле себя физиономию сумасшедшего с оскаленными зубами.
Он вскрикнул и лишился сознания,
Смакуя, Кан сделал несколько глотков и откинулся в кресле.
– Славный кофе! – сказал он. – Такой я пробовал, помнится, в Марокко.
Абст тихо рассмеялся;
– Этот рецепт оттуда и вывезен!
И он долго рассказывал, как перехитрил в Танжере владельца портовой кофейни, ревниво оберегавшего свой секрет приготовления лучшего в городе кофе. Приключение было веселое, Абст действовал остроумно, и сейчас собеседникам было над чем посмеяться.
Они вновь находились в кабинете хозяина острова, куда Абст доставил своего шефа после происшествия при допросе Бретмюллера. Кан перенес немалое потрясение, и Абст старался развлечь его и успокоить.
Конечно, в критический момент Абст защитил начальника. Но это стоило жизни командиру «Виперы», которому он разбил голову рукояткой пистолета, – нападение было неожиданнее, опасность для шефа велика, и Абст действовал автоматически. Теперь он досадовал: потерял выдержку, заспешил. В итоге мозг умалишенного обезображен, и планы относительно его исследования, интереснейшие планы, на которые возлагалось столько надежд, пошли прахом!
Кан задумался, помрачнел. Он сидел, скорчившись в кресле, рассеянный, вялый.
– Вам все еще нездоровится? – участливо осведомился Абст.
Подойдя к камину, он кочергой растащил поленья. Огонь вспыхнул ярче. По стене заметались большие черные тени.
– Уже поздно, комната приготовлена, и если шеф желает...
– Ого, – перебил собеседника Кан, выпрямляясь в кресле, – я вижу, меня записали в немощные старики! Так вот, я разочарую тебя: постель подождет, пока мы не выполним еще одну работу. Я буду смотреть пловцов.
– Сейчас? Ночью?
– А почему бы и нет? Насколько я понимаю, ночью главным образом им и придется действовать.
– Действовать? – воскликнул Абст, все больше удивляясь. – Вы желаете видеть их в работе?
– Именно в работе. – Кан взял его за плечо. – Сейчас ты покажешь, чего они стоят. Пусть потрудятся, а мы понаблюдаем.
– Это решение вы приняли после того, как посетили Бретмюллера? Я не ошибаюсь?
– Да. У меня из головы не лезут показания покойного командира «Виперы». Подумать только, скала с огромным естественным тайником! И это близ военно-морской базы, против которой нам обязательно придется работать!
Шестая глава
Луна стояла в зените, но тучи скрывали ее, и только едва приметное пятнышко светлело в центре черного небосвода. Темной была и вода. Ее невидимые струи чуть слышно обтекали борта катера, несколько минут назад отвалившего от острова.
Абст, выставив голову из-под ветрозащитного козырька, напряженно вглядывался в окружающий мрак, ведя судно по широкой плавной дуге. На кормовом сиденье расположился Фридрих Кан.
Катер шел без огней. Мотор рокотал на средних оборотах. За транцем[14] приглушенно булькали выхлопные газы.
На озере было холодно. И озноб, который Кан глушил в кабинете Абста горячим кофе, вновь охватил его. А когда разведчик думал о том, что в эти минуты где-то на острове входят в воду пловцы, ему становилось еще холоднее, и он плотнее кутался в кожаное пальто на меху, заботливо предложенное хозяином острова.
Внезапно Кан обернулся. Пущенная с острова ракета медленно взбиралась на небо, роняя тяжелые зеленые капли. Стала видна широкая водная гладь и темная зубчатая полоска леса, который со всех сторон подступал к озеру. Ракета ринулась вниз и погасла, не долетев до воды. Озеро снова окутала темнота.
– Старт? – спросил Кан.
– Да, сейчас их выпускают.
– Они окоченеют, прежде чем доберутся до цели.
– Пловцы в резиновых костюмах, под которыми теплое шерстяное белье. К тому же прошли тренировку.
– Как они отыщут нас? – Кан с сомнением посмотрел в направлении острова, от которого они отошли на значительное расстояние.
– Пловцы знают наш курс. И у них есть компасы.
– Сколько же мы прошли?
Абст наклонился к приборной доске, на мгновение включил освещение.
– Семь кабельтовых, – сказал он, останавливая двигатель. – Пожалуй, хватит.
Абст прошел на бак, с минуту повозился с якорем. Раздался всплеск, коротко пророкотала цепь в клюзе, и все смолкло. Кан поднес к глазам часы со светящимся циферблатом.
– Два часа и шесть минут, – сказал он.
– Пловцы атакуют катер в промежутке от трех часов до трех тридцати.
– Занятно. – Кан пожевал губами. – Очень занятно. А сколько у нас под килем?
– Футов пятьдесят, – сказал Абст, вернувшись на корму. – Здесь не очень глубоко.
– Занятно, – повторил Кан, – от трех до трех тридцати... И в эти полчаса я должен глядеть в оба?
– Будьте как можно внимательнее, очень прошу об этом. Иначе они проведут нас.
– И каждый, кого я замечу, выходит из игры? Ну, а вдруг я окликну его, а он нырнет, будто не слышал?
– Вы можете стрелять.
– Что?..
– Вы можете стрелять в каждое подозрительное пятно на воде. Пожалуйста, не церемоньтесь.
–Это серьезно?
– Абсолютно серьезно. – Абст пожал плечами. – Ведь так будет, когда начнется боевая работа. Они специально предупреждены.
Кан рассмеялся.
– Ну и ловкач! – воскликнул он. – Тебе отлично известно, что я не ношу оружия!
Вместо ответа Абст положил на кормовое сиденье маленький черный пистолет.
– Заряжен, – сказал он. – Патрон в стволе. И есть запасная обойма.
Кан оборвал смех. Он не думал, что Абст зайдет так далеко.
– Впрочем, вы напрасно беспокоитесь за них, – сказал Абст. – Патроны будут расстреляны зря.
Он взял револьвер, вынул и проверил обойму, затем, оттянув затвор, убедился, что патрон действительно в стволе.
– Ну, а вдруг я все же замечу кого-нибудь из них, сделаю выстрел и не промахнусь? Ты же знаешь, я умею наблюдать, умею стрелять!
– В таком случае пусть пеняют на себя. – Абст упрямо качнул головой. – Скоро год, как я вожусь с ними. Я не жалел никаких усилий, чтобы сделать из них убийц – самых умелых и неуязвимых. И если ошибся, пусть они уже сейчас получат свое. Чем раньше, тем лучше!
–– Ну, уж нет! – Кан решительно отодвинул пистолет. – Не будем столь жестоки. Я придумал другое. Дайка отпорный крюк... Вот так. – Он оценивающе взвесил в руках длинный тяжелый шест со стальным наконечником. – Пожалуй, это будет поинтереснее, а?
Абст рассмеялся, по достоинству оценив замысел шефа.
Началось ожидание. Катер неподвижно лежал на воде. В воздухе не чувствовалось ни малейшего ветерка. Тишина стояла такая, что отчетливо было слышно, как далеко за лесом раздаются мерные глухие удары. Там, за много километров от озера, дизельный молот вгонял в грунт длинные, толстые бревна. Это строилась ограда концлагеря для нескольких тысяч чехов, которых вот-вот должны были пригнать с востока.
– Шеф, – сказал Абст, прислушиваясь к далеким ударам, – можно заполучить дюжину чешских водолазов?
– Зачем тебе чехи? Это враги, которые не согласятся добровольно идти под воду. А принудишь их, и при первой же возможности они предадут тебя, перебегут к неприятелю.