- Нет, - возразил Шустер, решительно тряхнув головой, - нет, я был в постели! Клянусь, я спал и ни в чем не повинен!
- Глюк! - повысил голос Абст.
Вызванный шагнул из строя.
- Говорите!
- Обермаат Йозеф Шустер работал вместе со мной, - твердо сказал Глюк. - Нас было трое на озере: Шустер, Руприх и я. Мы атаковали катер, в котором находился господин Фридрих Кан.
Румяные щеки Кана потемнели. Он достал платок, вытер им лицо, сунул платок в карман и вновь оглядел строй. Он видел: пловцы озадачены, кое у кого в глазах мелькают веселые искорки.
- Руприх! - резко выкрикнул он.
Третий пловец вышел из строя, со стуком свел каблуки.
- Я матрос Конрад Руприх!
Кан посмотрел на него. Руприх был озадачен, растерян не меньше, чем Шустер.
- Так, так! - гневно проговорил Кан. - Вы, я вижу, тоже сейчас заявите, что провели ночь в объятиях Морфея и ничего не знаете?
Руприх растерянно молчал.
- Отвечайте начальнику! - потребовал Абст.
- Это правда, я спал, господин корветен-капитэн, - сказал пловец. - Мы втроем живем в одном кубрике - обермаат Шустер, штабс-боцман Глюк и я. - Теперь Руприх глядел на Фридриха Кана и адресовался к нему. - Мы давно дружим. Наши койки рядом. В столовой едим за одним столом… Отбой был, как обычно, в двадцать два часа. Мы легли вместе, я это хорошо помню. Мы уже были в койках, когда в кубрик зашел корветен-капитэн - он часто наведывается к пловцам… Вот и всё. Я спал как убитый. Утром, когда проснулся, на койках находились все трое.
- И штабс-боцман Глюк?
- Я первый открыл глаза, а он еще спал. Храпел так, что дребезжали стекла иллюминаторов. Все это правда, могу поклясться!
- Понятно! - прорычал Кан, вновь доставая платок и вытирая пот, который теперь уже тек у него по щекам. - Мне все понятно. Как говорится, яснее ясного. Разумеется, я убежден, что ваши слова - чистейшая правда. Ночью, пока все вы мирно храпели в койках, некое привидение проделало дыры в днище моего катера и вдобавок утащило перо руля. А потом оно вымахнуло из-под воды на борт моторки, вцепилось мне в грудь, занесло над головой нож!… Глупцы, вы действовали великолепно! Я очень доволен. Более того, горжусь такими парнями. И все, что мне нужно, это поблагодарить вас за службу… Глюк, подтвердите то, что я сейчас сообщил!
- Все было так, как вы изволили рассказать, - твердо сказал пловец.
- Слава всевышнему! - Фридрих Кан поднял глаза к потолку. - А то я уже стал подумывать, что и впрямь рехнулся в вашей компании… Ну, а сейчас говорит старший. Корветен-капитэн Абст, потрудитесь объяснить, что означает нелепое поведение ваших людей. Говорите и знайте: виновные получат свое!
Абст, все еще стоявший в позе напряженного ожидания, будто очнулся.
- Обермаат Шустер и матрос Руприх доложили правду, - сказал Абст. - Они действительно спали и ничего не помнят. Катер атаковал штабс-боцман Густав Глюк. Господин Фридрих Кан, вы будете удивлены, но этот пловец действовал один!
Будто ветер прошел по комнате. Строй качнулся и вновь замер.
- Однако вы не должны винить Глюка, - продолжал Абст. - Сказав вам неправду, он выполнил мой приказ… Это так, штабс-боцман?
Глюк, не сводивший с Абста широко раскрытых глаз, судорожно сглотнул и переступил с ноги на ногу.
Абст вновь обратился к начальнику:
- Таким образом, я единственный виновник того, что вас ввели в заблуждение. Я признаю это и готов понести наказание.
- Но зачем вы поступили так? - спросил Кан. - Чего добиваетесь?
- Я объясню… - Абст помедлил, обвел глазами пловцов. - Люди, которые стоят перед вами, - будущие герои. Придет время, и весь мир преклонится перед их подвигами во славу фюрера и германской нации. Мне очень хотелось, чтобы они понравились вам. И вот, готовясь к ночной проверке, я позволил себе маленький обман. Вам доложили, что ночью на озере действовать будут трое. Я же послал одного. Я знал - он справится, и вы останетесь довольны. И я подумал: тем сильнее будете вы удивлены, когда выяснится, что не трое пловцов, а всего лишь один-единственный диверсант так блестяще работал под водой, атакуя катер. Вот объяснение моих действий. Еще раз прошу снисхождения. Но, право же, слишком велико было стремление заслужить вашу похвалу!
Абст смолк.
Кан взглянул на Глюка. Тот стоял потупясь, растерянный и озадаченный. Нет, во всем этом была какая-то тайна. Абст явно недоговаривал.
- Хорошо! - пробурчал Кан.
Круто повернувшись, он покинул комнату.
- Разойдись! - тотчас скомандовал Абст. - Глюк, вы пойдете со мной.
Когда Абст вернулся в свой кабинет, Кан сидел в кресле возле камина, рассеянно вертя в руках карандаш. Увидев вошедшего, он порывисто встал, швырнул карандаш в угол.