- Киске было страшно спать одной? - ухмыляется Кайл, - Надо было сразу идти со мной.
В бледных лучах утреннего солнца его стальные глаза наполнены безумием. В какой-то момент меня это даже пугает. Но я отгоняю от себя смутные мысли и вовлекаю Кайла в глубокий поцелуй, сплетая наши языки. Тем временем руки блуждают по его широкой спине, опускаясь на крепкую задницу. Все-таки, трусы на нем имелись. Но были явно лишней деталью, о чем я и поспешила недвусмысленно намекнуть, стянув их неловкими пальцами.
- Тише, - шепчет он, прикусывая зубами мочку уха.
Его зубы переходят на шею, укусы на грани боли, но мягкие губы сглаживают впечатление.
Руки порывисто стаскивают с меня нелепые, пижамные штаны вместе с трусиками, после чего он устраивается между моих ног.
Рывок - и он внутри, а с моих губ срывается крик:
-Нет! - слова царапают мое горло, вырываясь сдавленными хрипами, -Нет! Нет!
Кайл удивленно приостанавливается, заглядывает мне в глаза.
- Потерпи, киса, тебе понравится, - беспорядочно осыпает мое лицо многочисленными поцелуями.
Физически мне и не было больно - легкий дискомфорт, который можно было бы перетерпеть, если бы не овладевший мною ужас. Слабые попытки сопротивления были пресечены - одной рукой Кайл сцепил мои запястья,полностью лишая возможности двигаться. Тихие всхлипы прерывали звуки шлепков и его поцелуев.
И хотя мне не было больно, а после я еще и была щедро одарена лаской, но теперь ощущала себя разбитой и опустошенной. Рассматривая плакаты, которыми была оклеена палата Кайла, я пришла к выводу, что все-таки мои сны, швы и ужас, окатывающий меня при сексе не могут быть случайным набором моих фобий. Да и мои чувства к Кайлу… Я всегда испытываю легкую нотку ужаса, когда он появляется рядом. Но при этом, стоит признать, меня влечет к нему. Все время хочется заглядывать в туманные глаза, прикасаться к нему, выводить пальцами узоры многочисленных татуировок.
О, это обилие татуировок приводило меня в дикий восторг.
Черт, это звучит так, словно я влюбилась в него. Или я и была влюблена в него до потери памяти?
Надеюсь только на то, что скоро я вспомню всё и пойму наконец, как я должна к нему относится.
- Вставай, нам пора на завтрак, - одернул меня вошедший Кайл. Он только вышел из душа и капли воды все еще играли в его волосах, вызывая безумный соблазн стряхнуть их.
Он подходит ближе, протягивает ко мне руки. Неуклюже сев в постели, опускаю глаза, стараясь не допустить контакт взглядов.
- Может, поговорим? - робко начинаю. Горло все еще саднит, словно я не разговаривала целую вечность. Кайл усаживается рядом, берет за руку и, поднеся к губам, целует запястье.
- О чем ты хочешь поговорить?
- О нас. О том, что было до того как я всё забыла.
На какой-то миг он замирает, словно его поймали на чем-то постыдном.
- Киса что-то вспомнила?
- Нет…Ну, не совсем. Я просто хочу знать.
- Эми, - приподнимает мой подбородок и заглядывает в глаза, - мне очень жаль, что ты не помнишь наших отношений, чувств. Должен признать, в какие-то моменты я вел себя не совсем правильно, но ты сама меня провоцировала. Ты такая вредная. Но ведь все имеют право на ошибки. И теперь я исправлюсь.
- Так ты расскажешь мне, что между нами было?
Кайл лукаво улыбается, после чего наклоняется к моему уху и шепчет:
- Несомненно, это любовь.
========== Часть 16 ==========
Рисунок выходит смазанным, нечетким. Как и мои сны. Я не могу различить ничего кроме нависшей надо мной фигуры и потока нескончаемой боли. И теперь были устранены последние сомнения – мне снился секс. И явно, я не была в восторге от этого.
Откинувшись на кровать, поворачиваю голову к Джорджи, внимательно наблюдаю за ней. Ее вновь ярко выкрашенные волосы собраны в две косички, ноги она поджала таким образом, что создавалось впечатление, будто кроличьи ушки на ее тапках дрожат от страха. Как я.
В руках этой бешеной был «Сон в летнюю ночь». Это напомнило мне, как она приходила ко мне в палату и читала Стокера. Читала она с отвратительными интонациями, пытаясь говорить от каждого героя разным голосом. Так, например, Люси она озвучивала писклявым, мышиным голоском, а Хельсинга – старческим, низким тенором.
Джо, она вообще, сумасшедшая. Дура, и это вряд ли излечимо. Но все же, она забавная. И знает много.
- Я хочу побывать с тобой на Марди – Гра, - произношу я неожиданно даже для самой себя. Нет, ну то, что я мечтала посетить карнавал – не новость. Но с Джорджиной? Кажется, сумасшедшая здесь не только она.
- Правда? – это удивило ее еще больше, чем меня, - Тогда мы обязательно туда попадем сразу после выписки!
С писклявым воплем, розововолосая прыгает на меня и сжимает в медвежьих тисках. Никогда бы не подумала, что в этом хрупком тельце столько силы.
- Да, я тоже в предвкушении. А сейчас мне надо увидеть Кайла.
- Ты всего пару часов назад вылезла из его постели, - недовольно пробурчала себе под нос Джо.
В ответ на этой треплю ее по щеке:
- Не ревнуй, на Марди-Гра я буду только твоя.
- Не думаю, что ты сможешь принадлежать хотя бы себе, если все и дальше будет так продолжаться.
Замираю в двери, настороженно поворачиваюсь:
- Что ты имеешь в виду, Джорджи?
- Эми… Я не хочу портить тебе эйфорию от влюбленности, но.…Понимаешь, все ведь может оказаться гораздо труднее. Ты ведь практически еще ничего не помнишь и не можешь точно сказать, что именно было у вас с ним. Нет, ну, разумеется, что какие-то близкие отношения между вами существовали. Но ты ведь даже не можешь знать, как он с тобой обращался. Кайл все-таки не тот влюбленный паренек, которого ты видишь сейчас. Он не мягкий и пушистый.
- А как он со мной обращался?
- Вот и я не знаю.
Она просто ревнует. Вихрем проношусь через коридор и врываюсь в комнату «долбаного психопата». Однако комната пуста. Причем, легкий беспорядок, который так свойственен Кайлу, отсутствует. Уже чувствуя неладное, похолодевшими пальцами приоткрываю шкаф и обнаруживаю, что тот пуст.
«Несомненно, это любовь» - звучит в голове, когда я в истерике переворачиваю его комнату, не найдя ни единого следа Кайла, ни одной его вещи. Словно еще несколько часов назад его здесь не было. И будто это не мы еще утром занимались на этой кровати сексом.
Так, словно его вообще никогда не было.
Удержать равновесие мне удается с трудом – слабость окутывает мое тело мягким, теплым пледом, но все же, я стояла и даже неплохо контролировала равновесие. Напрягая воспаленные, покрасневшие от лопнувших капилляров глаза, всматриваюсь в крошечного хомячка, чья клетка стояла прямо напротив окна. Его принес мне Кайл. Кайл исчез, но хомяк ведь здесь. А это значит то, что все-таки Кайл был, живой человек, а не игра моего мозга после тяжелого состояния.
Именно этим хомяком я утешаю себя каждое утро вторую неделю подряд, с тех пор как этот мерзавец смылся, даже не попрощавшись.
«Несомненно, это любовь». Сволочь.
Он ведь даже не написал записку. Без него мне было так холодно ночью – эта конфетная дрянь Джо постоянно открывает окно. Она действительно верит, что в холоде кожа медленнее стареет, так она сможет сохранить молодость. Кстати, зато ее наркотики, которые ей таскает влюбленный санитар, совершенно не оказывают негативного влияния на ее молодость, да. Эта женщина имела непробиваемую логику.
Подкравшись сзади, Джо обвивает меня тонкими руками и шепчет:
- Ну, успокойся уже, ушел он. Ушел и даже не предупредил, что больше не вернется.
- Легко сказать. Мне постоянно кажется, что его и не было. Что его спроектировал мой мозг.