Сейчас, спускаясь по лестнице, я мысленно проигрывала все эти мысли в голове, пытаясь настроиться на диалог с ним, но все они исчезли, стоило мне увидеть его фигуру. Медленно поворачиваясь ко мне, вопреки обычному, он не улыбался. Наоборот, сейчас на его лице была маска сорокалетнего, измученного жизнью мужчины, которому предстоит тяжелый бой.
-Алекс… что – то случилось? – задавая свой вопрос, я все – таки ждала его радостной улыбки, того что он отбросит мрачные мысли, но надежда оказалось напрасной.
- Николь… давай выйдем на улицу. Нам надо поговорить, и я не хочу, чтобы кто – то мог услышать нас.
После его слов, единственное чувство, которое стало преобладающим – это паника. К ней в немалой доле примешался также и страх: «Ему все известно! Непонятно как, но он узнал наконец – то правду и сейчас…» Что будет сейчас, я не хотела думать. Позиция улитки, что прячется в свою раковину при малейшей опасности, казалась мне самой… самой безопасной. Может, если ничего не говорить, он подумает, что ошибся. Может если спрятаться, то ничего не будет.
И все же, выдавливая из себя улыбку, я ответила, что конечно же с удовольствием пройдусь с ним.
Молчание, которое сопровождало нас, пока мы выходили из дома, становилось все более тяжелым и напряженным. Александр казалось решил пешком дойти до конца территории поместья, прежде чем скажет хоть что – то, а мне оставалось только следовать за ним, пытаясь подавить рвущиеся на волю слова о «прошение помилования» от него, для меня.
- Николь… ты знаешь, я давно тебя люблю и моему счастью не было предела, когда ты внезапно ответила согласием, на одно из моих многочисленных предложений. Это действительно был счастливейший день в моей жизни, но теперь… теперь меня терзает одно единственно сомнение: любишь ли ты меня? Уверена, что согласилась на брак по любви, а не по расчету?
По расчету… надо же, Александр прав, в своем вопросе, у меня был расчет, но это абсолютно не касалась бизнеса, а также того, что после завтрашнего дня, наши семьи, которые столь долго соперничали, навсегда будут объединены узами кровного родства. Мой брак с Алексом и свадьба его брата с моей двоюродной теткой, послужат укреплением недавно заключенных сделок, самых первых, в череде будущих, которые несомненно принесут огромную прибыль обоим семействам. Как бы все было просто, строй я свою жизнь из меркантильных побуждений. Но нет, мой расчет гораздо более худшего свойства. Я выбрала его, как единственного мужчину, который может стать преградой, для продолжения моих отношений с Лукасом. Он никогда не будет с женой любимого младшего брата. Никогда. Но мне нужно было ответить ему, да еще и так, чтобы развеять все сомнения:
-Алекс, я…
-Нет, Ники, подожди. Я еще не все сказал. Понимаю, что мои слова стали для тебя неожиданностью и конечно, могу предположить, что мои подозрения кажутся тебе оскорбительными, но я должен все объяснить. Должен рассказать тебе, чем они вызваны.
Такой заботливый, милый и добрый. Искренне переживающий, боящийся меня обидеть… так сильно не похожий на своего старшего брата, который неоднократно отправлял меня на самое дно ямы, устланное болью. И вот теперь, он хочет объяснить свои мысли, мотивы своих поступков, когда я хочу скрыться от стыда, за то, как обманываю его.
- Мы столько лет знакомы, и все эти десять лет, во мне жила любовь по отношению к тебе. За эти годы, много раз я пытался притушить это чувство, но всегда неудачно, всегда жила надежда, что однажды ты посмотришь на меня иначе, чем на друга. Полгода назад, она стала реальностью – ты обратила на меня внимание и приняла мое предложение. В тот день казалось не было человека более счастливого чем я, да и потом, все эти месяцы, я летал на крыльях. Пока не был остановлен реальностью жизни. Как бы я не старался видеть то, чего нет, отрицать это более невозможно – твои чувства совсем не такие как мои.
Он замолчал на какое – то время, казалось собираясь с мыслями, а мне оставалось только принимать его речь, в которой каждое слово было правдой. Не такие, совсем нет. Я его любила как друга, но была ли страсть? Нет, конечно. Все мои эмоции были связаны только с Лукасом, с ним одним.
- Николь… во мне горит страсть по отношению к тебе, горит желание быть с тобой, холить и лелеять, проводить вместе как можно больше времени. Но как бы не был слеп влюбленный дурак, даже он иногда прозревает – твое отношение ко мне совсем иное. Гораздо более спокойное. Иногда мне кажется, что ты жалеешь о своем согласие, или же… не знаю, что сказать. Я затеял этот разговор по одной простой причине, мне нужен честный ответ на мой вопрос: ты меня любишь? Готова провести со мной остаток жизни? Быть верной женой, родить детей, разделить мою страсть к тебе? Прошу тебя, будь честна.
Его слова были раскаленным железом, клеймящим меня каждым словом. Готова ли я провести с ним всю свою жизнь? Нет, тысячу раз нет, миллион. Люблю ли? Да, как брата, как друга, как кого угодно, кроме мужчины. А дети… мне и представить страшно, что он станет отцом моих детей, а не его чертов брат, который затмил для меня весь мир. Но все это не имело никакого значения, потому что если не он, то никто другой не станет моим мужем. Если не Алекс, то я как проклятая, буду по прежнему жить в ожидание Лукаса. Пусть не честно, пусть подло, но мое единственное спасение это он. А значит, мне нужно найти те слова, что смогут развеять его сомнения:
- А говорят, это у невест бывает предсвадебная лихорадка, когда им кажется, что они совершают самую большую ошибку в своей жизни. Не знаю, что тебе сказать, даже представить не могла, что моя напускная холодность, будет воспринята тобой, как нежелание выйти за тебя замуж. Алекс, я… да, я не показываю своих желаний, не раскрываюсь перед тобой, но этому есть одно очень простое объяснение: мы ведь договорились подождать до свадьбы, прежде чем разделим постель. И … ну пусть это глупо, но это единственный способ, который я смогла найти – быть холодной, чтобы сдержать свои чувства к тебе. Скажи ты раньше, и все было бы иначе, но никак не думала, что это приведет тебя к таким мыслям… Не знаю, что еще сказать, как убедить тебя, в истинности своих чувств…
Пока я говорила, на его лице вновь появилась улыбка – вот так, кажется все правильно, похоже я смогла его убедить, осталось только одно, чтобы все это стало правдой. Не придуманной мной ширмой, а непреложной истинной.
- Не надо ничего говорить. Просто … прости меня, я так тебя люблю, что сам не веря в свое счастье, испугался и придумал какие – то глупости. Простишь мне этот разговор?
- Конечно, я все понимаю. Но завтра, завтра мы станем мужем и женой, самыми счастливыми на свете. Рванула в его объятия, больше в попытке скрыть слезы, которые неожиданно встали комом в горле, нежели от искренности чувств. Сейчас свершилось мое будущее, последний шанс что – то изменить был упущен. И я сделала это собственными руками, в очередной раз, ударила молотком по крышке гроба, в котором лежала моя любовь к Лукасу.
Провожая Александра, охваченная смутным беспокойством, я стояла на подъездной аллеи, наблюдая как удаляется его машина, в очередной раз проигрывая наш разговор в голове и думая только об одном: возможно я ошиблась и стоило закончить этот фарс сейчас?
ГЛАВА 2
Зима 2002
-Николь, не будь дурочкой, что может случиться плохого на катке? Все иногда падают, в этом нет ничего страшного или ужасного. Послушать же тебя, так ты непременно вернешься с множеством переломов.
Мои сомнения в словах Люка явственно отразились на лице. Может для него и правда не было ничего страшного, но кому как не лучшему другу знать, что я и спорт – вещи несовместимые, даже если речь идет о шахматах, я и ими исхитрюсь покалечится, например, прищемить пальцы. И все же, отказать Люку в возможности побыть с Каролиной было не в моих силах, а именно она стала инициатором этой поездки. Естественно, что Люк с огромным энтузиазмом поддержал ее начинание, хотя мне иногда уже казалось, что он поддержит любую идею, если рядом будет Каро. С другой стороны, трудно было его в этом винить, для меня самой она стала своего рода путеводной звездой, единственной подругой, для Люка же, Каролина была первой любовью, в которую он нырнул как в омут, не имея спасательного круга и навыков плаванья. Обычно уверенный в себе и очень общительный, он терялся, стоило ему натолкнуться на холодный взгляд Каро.