– Что плохого в желании больше проводить времени со своим любимым другом? – хитро сказал Габ, медленно скользя взглядом по гостям. – Всего лишь одна ночь наедине в тобой. Разве этого много? А то ты в последнее время совсем не балуешь меня вниманием, – печально вздохнул он.
– Но только одна! – погрозил пальцем Тер, за спиной скрестив пальцы другой руки, лишь бы не узнал, очень уж не хотелось терять преимущество перед белобрысым.
Победный оскал исказил черты лица дракона, и в следующий миг он оказывается рядом с одиноко стоящей женщиной, нежно проводит тыльной стороной ладони по ее щеке. Теркай разочарованно скрипнул зубами и быстро направился к ним. Мэй была сегодня настоящей красавицей, в серебристом струящемся платье в пол, с открытой до поясницы спиной, будила в муже жгучую ревность по отношению ко всем глазеющим на нее. Исполосованные страшными шрамами руки скрывали высокие белые перчатки, а волосы цвета красного дерева распущенной волной падали на спину.
– Нет, ну так не честно! Вы явно сговорились за моей спиной! – ворчливо заметил Тер, оказавшись рядом с ними.
Мэйрэн, почувствовав прикосновение Габриэля, даже не вздрогнула, только подняла на него темно-фиолетовые глаза и радостно улыбнулась. Они долго смотрели друг на друга, будто вели незвучный диалог, а из огромных глаз женщины вдруг скатились слезинки.
– Не плачь, Белочка! – ласково сказал Габ, утирая пальцами катящуюся по ее щекам влагу.
Она, подавив рвущийся наружу всхлип, внезапно рванулась к нему и повисла на шее, крепко обнимая. Габриэль сперва застыл он неожиданности, а потом бережно обнял и приподнял над полом, чтобы замереть в этом мгновении, оставить его навсегда в своей памяти. Тер, глядя на их бездвижные фигуры, украдкой смахнул непрошенную слезинку, не пристало такому старику, как он, настолько расчувствоваться. Он подошел к ним и обнял, так они простояли втроем некоторое время, а когда очнулись, то оказалось, что стоят в комнатах Тера.
– Не рано ли ты сбежал с праздника? – насмешливо спросил Габ, отпуская друзей из объятий.
– Они там и без меня отлично справятся, – махнул рукой ученый, падая в мягкое кресло, и подозрительно взглянул на ледяного дракона. – Ну и как ты узнал?
Габриэль с Мэй переглянулись и снисходительно рассмеялись.
– Глупыш, – улыбнулся Габ, глядя на насупившегося Тера, ну как дите малое, и начал объяснять, – я же не смотрю на внешность, Вуди, я вижу истинную суть.
И вдруг так странно испытующе посмотрел на женщину, но она лишь загадочно подмигнула. Тер ничего этого не заметив, сокрушенно качал головой и бормотал:
– Как же я мог так просчитаться!
– Ну и что же ты проспорил? – спросил Габриэль, присаживаясь на диван и увлекая за собой Мэй.
– Не скажу! – обидевшись, отвернулся альфар.
Тихий, счастливый смех жены разнесся по комнате и стер все надуманные обиды. Как же хорошо было вновь собраться втроем, будто и не было всех этих веков вынужденного одиночества для каждого. Мэй привалилась к плечу ледяного дракона и, хитро взглянув в его сиреневые глаза, проникновенно спросила:
– Габри, а Габри, ну может хоть ты мне расскажешь, чем же вы с муженьком в бане занимались?
У мужчин вытянулись лица, Тер неуютно поерзал в кресле и вдруг вскочил с восклицанием: «Меня срочно вызывают!», и исчез.
– Вот предатель! – с чувством произнес Габриэль.
– Точно, а еще партизан, – хихикнула Мэй. – Неужели ты мне тоже не скажешь? Боитесь за мое душевное спокойствие?
– Скорее за физическую целостность Тера, – накручивала на пальцы локоны цвета красного дерева, задумчиво сказал дракон.
Она вздохнула и удобно устроилась на плече Габа, в уютном коконе из его рук, они молча сидели и каждый думал о своем, пока тишину не разрушил давно ожидаемый женщиной вопрос друга:
– Ты же знаешь, что я увидел?
– Да, но до сих пор не верю.
– Поверь, это правда, – немного грустно подтвердил Габриэль.
Мэй в шоке села и расширенными глазами посмотрела на смягчившееся лицо ледяного дракона, потом осознание накатило на нее, исторгнув радостный вскрик. Она всплеснула руками и, вскочив, закружилась по комнате, подскочила к Габу и, ухватив его за руки, вовлекла в эту счастливую круговерть. Он улыбался и молча разделил с ней эту радость, хотя на душе было тоскливо. Вдруг женщина резко остановилась, став предельно серьезной, положила руки на грудь дракону и, проникновенно заглядывая ему в глаза, сказала: