– Я, Сигурд Риг Нджортр, избравший себе имя Габриэль, никогда не стану твоим!
Он отбросил первый клинок и резко выбросил вперед руку, легко пробив грудную клетку древнего ледяного дракона, и вырвал сердце. В глазах деда на миг вспыхнуло торжество, из кровавой дыры вырвался энергетический взрыв, от которого потемнело в глазах у Габа. В ту же секунду пространство содрогнулось, пошло судорогами, будто выворачиваясь наизнанку, вокруг закрутились черные смерчи. Дракон запоздало создал вокруг себя и Тера защитные коконы, а тело Гатхарда медленно рассыпалось алмазной крошкой.
Габриэль покачнулся, из пальцев выпал клинок. Он с непонятным чувством смотрел, как на ладони медленно распадается еще теплое голубоватое сердце. Разом вернулись боль и усталость, дракон отчетливо понял, что у него больше нет сил ни на что, а ведь нужно еще закрыть свою рану и проверить Тера. Ноги подогнулись, он осел на пол, приложил руки к груди и сосредоточился. Как там его учил друг? Но как Габ ни старался, остановить кровь не получалось. Уже становилось тяжело дышать. Неужели все было зря? Но этого просто не может быть! С таким трудом победить деда, чтобы умереть от собственноручно нанесенной раны.
Буря продолжала неистовствовать, все яростнее бросаясь на силовые преграды, и дракон понимал, что такими темпами совсем не долго он сможет ее сдерживать. Почему-то остро захотелось ощутить под собой тепло живой земли, ее пряный, немного влажный запах, ласковую прохладу молодой травы, а не это безжизненное пространство безвременья, в которое их выбросило в ходе схватки. Внезапно что-то защекотало его колени, Габриэль безразлично опустил взгляд и удивленно уставился на начавшую пробиваться зелененькую травку. Она быстро набирала силу и рост, раздвигая все новые встающие на ее пути комья появляющейся земли. Догадка вызвала на измученном лице Габриэля слабую улыбку. Он позаимствует мощь из этого новосотворенного мира. Ледяной дракон закрыл глаза и открыл душу своему детищу, рассматривая его и знакомясь, показывая себя со всех стороны и давая возможность привыкнуть. Мир был удивителен! Столько всего перемешалось в нем за время битвы двух представителей расы демиургов, что никто бы сам такого создать не сумел.
– Перекресток! – выдохнул Габриэль, давая имя этому чуду.
В него ринулась сила, смерчи устремились на ледяную преграду и мгновенно снесли ее, опрокинули Габа и растворились, втянувшись в его рану. Ледяной дракон закричал, заскреб пальцами по земле, вырывая траву. Тело его корчило от судорог, выгибало под немыслимыми углами. Спустя какое-то время, показавшееся для новоявленного Хозяина Перекрестка вечностью, он открыл глаза, перевернулся и неуверенно встал на четвереньки. Нашел взглядом друга, и как мог быстро пополз к нему. Что там с Тером? Жив ли он?
Габриэль убрал щит и с трудом перевернул друга на спину. Дыхания не было, но пульс еле ощущался. Дракон лихорадочно растер по коже Тера кровь, чтобы рассмотреть раны, и поморщился. Попытался воззвать к силе альфара, чтобы заставить исцелить хозяина, но она не откликалась. Тогда Габ накрыл ладонями повреждения, запуская витье исцеляющего заклинания, но оно больно ужалило кожу, отскочив от безвольного тела. Габриэль громко выругался, попытался снова и снова, но ничего так и не добился.
– Придурок, что ты наделал! – зло выговаривал он, быстро убирая слипшиеся волосы с лица Тера. Как ему понравились тогда, кажется уже вечность назад, его длинные черные волосы, и как сейчас они ужасно мешаются. – Нельзя так было, нельзя. Ну же давай, услышь меня! Все кончилось! Если ты сейчас же не откроешь глаза, я отымею твое бездыханное тело во всех немыслимых позах! Ну же, Вуди, прошу тебя…
Ресницы альфара дрогнули, губы приоткрылись и произнесли на грани слышимости:
– И станешь тогда некрофилом?
– Ради тебя и не такое сделаю! – обрадованно заверил его Габ, обхватил ладонями лицо и попросил: – впусти мою силу! Позволь тебя излечить.
– Я… уже умер… Оставь меня… – одними губами сказал Теркай, из угла рта от этого напряжения медленно стекла струйка крови, и тело невольно содрогнулось в приступе кашля.