– Вот не посмотрю на твое состояние и дам в рожу за упаднические мысли, – разозлился дракон, тем не менее аккуратно устраивая голову друга на своих коленях.
– Габ… зачем… все это… – чуть приоткрыл глаза Тер.
– Так, тряпка, соберись! Ну и трусишка же ты, дружище! Неужели ты хочешь оставить Мэй совсем одну?
– Мэй… ее нет… – почти безразлично прошелестел таким незнакомым грубым голосом альфар.
– Чем же ты слушал, глупенький? Если Гатхард предлагал ее вернуть, то есть надежда! А ты умный, ты найдешь способ! – гладя пальцами лицо друга, горячо заверял его Габриэль. – Все же вы, сумасшедшие ученые, мыслите одинаково. Я верю в тебя!
– Габ… ты…
– Ага, потом обстоятельно меня поблагодаришь, а сейчас раскройся мне, – проникновенно заглянул в глаза Теру Хозяин Перекрестка.
– Я не хочу… снова… это вынести… невозможно…
– Ты просто эгоист! За что только моя маленькая белочка тебя полюбила? Вуди, она же там одна! Совсем! Кому как не тебе знать, насколько это для нее страшно, – яростно уговаривал Габ, в отчаянии уже не зная какие доводы еще привести.
– Мэй… – он закрыл глаза, боль почти отступила, покой был так близко и настолько желанен, что все новые усилия на удерживание сознания давались Теркаю неимоверно тяжело. Но любимая… как он мог забыть о ее панической боязни одиночества? Их первый скандал… в груди несмело разгорелся лучик тепла… уйти было бы слишком просто…
– Да… Вуди… не оставляй ее… – и почти беззвучно добавил, – и меня…
Тер приоткрыл рот и из последних сил постарался глубоко вдохнуть, этим снимая со своего тела брошенное перед отключкой заклинание блокирования доступа любой магии. Габриэль сразу все понял, зафиксировал ладонями лицо друга и низко склонился, почти касаясь губами его губ, чтобы с морозным дыханием передать часть той силы, что досталась ему теперь. Тера выгнуло дугой, но ледяной дракон был наготове, крепки прижал его к земле, а сам крепко стиснул зубы, понимая всю тщетность охвативших его сердце переживаний. В беззвучном крике альфара корчило довольно долго, но в итоге его тело постепенно озарялось слабым фиолетовым сиянием, а раны на груди прекратили кровоточить.
– Где это мы? – слабо спросил Тер, спустя какое-то время неподвижного лежания, за время которого Габриэль успел несколько раз уже привычным способом передать толику силы другу и убедиться в полном закрытии ран. Его надтреснутый, сорванный голос больно ударил по слуху дракона, вызвав неподдельное горе. Больше не будет невыносимо прекрасных песен… но он остался жив, а это главное!
– Это Перекресток, мой новый мир, рожденный от слияния моих сил с дедовыми. Он удивителен, Вуди! Я о таком и не мечтал! Из него можно попасть в любое место, любую реальность, он связующее звено – перекресток всех путей, – нежно рассказывал Габ, перебирая длинные черные пряди волос Тера, разметавшиеся по его ногам.
– Это хорошо, – устало выдохнул альфар, уже ровно дыша, но так и не открывая глаз. – Значит я смогу к тебе часто наведываться.
– Только попробуй этого не делать, – рассмеялся ледяной дракон. – Еще столько нужно изучить! А сколько возможностей открывается!
– Да… – протянул Тер, медленно ускользая в целительный сон.
Прошлое, Аватераон
В темном необычно тихом зале появилось яркое фиолетовое пятно света, из которого решительно шагнул высокий альфар с короткими черными волосами и в элегантном темно-синем костюме. Он на мгновение замер, безразлично осмотрев помещение, и быстро направился к возвышающемуся в дальней части сияющему нежным фиолетовым светом резервуару. Последние шаги он проделал непростительно медленно, безотрывно глядя на находящуюся в середине сосуда хрупкую фигурку жены. Губы его искривились в презрительной усмешке, презрительной к себе и своим слабостям. Сердце сейчас колотилось, как бешеное. Так было больно и одновременно приятно видеть Мэй, эти чувства наполняли его до краев, грозя вылиться в истеричный смех или слезы. Но Теркай сдерживал себя. Он несмело прикоснулся пальцами к теплому стеклу, погладил и вдруг рывком прислонился, обнял поверхность, с судорожными всхлипами втягивая воздух.