– Ты мой красавчик, этот большой злой дядя тебя напугал, да? Ну, ничего, теперь не бойся! Ведь, правда, дорогой, ты не причинишь милому созданию вреда? – испытующе посмотрела она на мужа, который недовольно поднялся с колен, оказавшись в таком неудобном положении по вине этой хитрой птицы.
– Но, дорогая, номер семь дробь двести восемьдесят четыре нужно вернуть в лабораторию. Этот нахал сбежал из отдела животноводства и заскочил в мой портал. Тварь не восприимчива к магическому воздействию и я…
– Не называй его так! Да, красавчик? – возмутилась женщина, погладив шею петуха, который тихо курлыкал , воинственно встопорщив перья на обидчика. Рука Мэй замерла и лицо стало предельно серьезным. – Знаешь, он мне напомнил одну небезызвестную личность.
Взгляд женщины постепенно менялся, не в силах удержать веселых искорок, плечи подрагивали от рвавшегося наружу смеха. Хохот, наконец, прорвался через заслонку приличий и огласил комнаты корабля, так что и Тер и петух удивленно воззрились на Мэй.
– Ой, не могу, – утирая выступившие слезы, смогла проговорить она. – Как вспомню…ууу… Дорогой, мы этого красавчика оставляем себе! Разве я могу отдать его, когда столько радости приносит один только вид лилового петуха… ха-ха-ха…
– Лиловый петух? – подозрительно спросил Тер, не веря в то, что жена может знать этот маленький секретик.
– Да! Ты знаешь, я только познакомилась с Габри, и через пару дней совершенно случайно увидела ТАКОЕ… но думала не рассказывать тебе, чтобы не омрачать вашу дружбу.
– Что ты видела? – лицо мужа приняло отрешенный вид, что сразу же насторожило Мэй.
– Хм… – задумчиво промолчала женщина, ссаживая птицу на пол. – Я на рассвете гуляла по студгородку и вынуждена была задержаться у женского общежития, – она подошла к замершему Теру и начала пристально его разглядывать, заподозрив что-то очень интересное и новое в своем муже. – Так вот… привлекли меня истошные кукареканья, разносившиеся по округе в утренней тишине. А потом я, да и все заспанные девушки, недовольно выглянувшие из окон, увидели перед парадным входом прохаживающегося великовозрастного болвана, нарядившегося в костюм цыпленкаю Весь приторно-желтый, он сложив руки, как крылышки, хлопал по бокам и издавал эти страшные звуки. И как ты думаешь, кто это мог быть? – ехидно заглянув любимому в глаза, спросила напоследок Мэй.
– Даже не представляю, – стойко выдержал он ее взгляд.
– Ледяной дракон собственной персоной! – ухмыльнулась женщина и, резко развернувшись, произнесла: – а теперь рассказывай, любимый!
– Ну, Мэй, я бы не хотел затрагивать эту тему…
– Рассказывай!
– Мы тогда поспорили… и это был мой приз… – покаянно признался альфар.
– Если бы все было так, ты мне давно похвастался этим! Рассказывай! – все так же, не оборачиваясь, сладко проговорила она.
– Я говорю чистую правду! Просто спор был немного…
– Что? – быстро обернулась Мэй, глаза ее сверкали разлившейся силой в коророй смешивались интерес и ярость. – Что ты мог у него выиграть, чтобы Габриэль согласился на такое? Только не говори мне, что вы еще одну цивилизацию подвели к краху, как в том несчастном мире!
– Ничего! Ничего особенного! И ты не справедлива, то был мир, созданный Габом, вполне в его праве было ставить это на кон. А ты слишком добра… – но увидев недоверчиво прищуренные глаза жены, альфар решил признаться: – Мы просто поцеловались и ничего более! – заверил ее Тер.
– О, ужас! Через столько лет я узнаю, что мой муж любит мальчиков! – всплеснула руками женщина, растеряв все негодование.
– Ну что ты выдумываешь! – взвился от необоснованных обвинений альфар.
– Докажи! – прильнула к нему она, чуть приподняв уголки губ в невинной улыбке.
Теркай порывисто обнял жену, сильнее прижимая ее хрупкое тело к себе, и впился губами в жадном поцелуе. Ее руки обвили его шею, не давая отстраниться, да он и не желал этого.
– Скажи мне, дорогой, – отстранившись от мужа, прошептала Мэй, – он тебя целовал так? – она легонько коснулась языком уголка его губ. – Или может быть вот так? – захватила губами его нижнюю губу. – Дорогой? Кто из нас лучше целуется?