Хватка на шее немного ослабла. Тер сумел продохнуть. А глаза Мэй подернулись рябью. Она тряхнула головой и вновь с удвоенной силой сжала пальцы, сквозь зубы процедив: «Он дорог тебе маленькая упрямица?» Вторая рука альфарки рванулась и постаралась отнять первую от шеи ученого. Но все было тщетно. Лицо Мэй раздирало сражение противоречивых чувств: злости и торжества, против упрямства и муки. Что же тогда происходило сейчас внутри нее самой? Из глотки альфара вырвался хрип, глаза начали закатываться. Габриэль рванулся остановить удушение, но наткнулся на невидимый доселе щит.
– Он умрет, – теперь еле выговорила альфарка и вдруг резко убрала руку с шеи Тера. Ноги ее подкосились, и она рухнула на колени.
Теркай упал рядом с ней, лица были настолько близко, что он видел внутреннюю борьбу, бушующую в Мэй. Ее глаза быстро меняли цвет на естественный темно-фиолетовый и затем снова на новый, пугающий голубой.
– Ты сможешь, – прохрипел Тер, не в силах отвести взгляда от этого завораживающего калейдоскопа.
Ее пальцы впились в пол, оставляя кровавые борозды и вырванные ногти. Тело сотрясалось в конвульсиях, а лицо было бесстрастным. Жутко! И он не знает, как помочь!
Рядом опустился Габриэль, уже более спокойный и уверенный в себе. Он положил ладонь на голову Мэй и ласково проговорил:
– Ну же, крошка. Соберись, а я подтолкну.
Он закрыл глаза, и они с альфаркой застыли двумя неестественными живыми изваяниями. Даже дышать перестали. Тер в надежде подался вперед, боясь нарушить сосредоточение малейшим движением или словом.
Яркая, режущая глаза белая вспышка света и Мэй с диким криком упала на пол. Рядом согнулся в три погибели ледяной дракон, схватившись за живот. Его вырвало прозрачной слизью. Тер с бешено колотящимся сердцем поспешно наклонился к бесчувственной альфарке и приподнял ей веки, чтобы убедиться в фиолетовом цвете ее глаз. Она вернулась! Руки ученого почему-то подрагивали, и он спрятал их себе под мышки. Повернулся к другу и спросил его о самочувствии. Тот послал его далеко и надолго, причем, не особо изощряясь в ругательствах. Значит, все в порядке. Шальная, безумная улыбка появилась на губах Тера, прежде чем он провалился в мучительное забытье.
Глава 16
***
4237 год от вознесения, настоящее
Мэй сидела в кресле и блаженствовала, закрыв глаза. Петух устроился спать под столом, нахохлившись и прикрыв прозрачные веки, лишь приглушенное курлыканье трепетало в его горле и раздавалось в тишине жилища. Женщина давно разучилась скучать. А как иначе? Она бы тогда сошла с ума. Конечно, постоянное мысленное общение с мужем скрашивало ее одиночество, но зачастую он был в заботах либо путешествовал по другим мирам. И тогда она оставалась совершенно одна в безграничности ментального пространства. Это было сродни погружению в морскую бездну, без возможности вынырнуть. И поначалу паника сковывала ее, растворяла сознание, выжигала изнутри. Тогда, именно тогда она и научилась слушать… незримо присутствовать по всему миру. Но существовали ограничения. Мэй могла следить только за знакомыми, настраиваясь на их мысленный поток, но это все только временно помогало.
Сейчас, потратив несколько часов на уход за Ледком, приведением себя в порядок, она проверяла свои возможности. Многого не сохранилось. Больше женщина не могла свободно парить в привычном мире мыслей. Но силы ее прибывали, и совсем скоро можно будет начать экспериментировать.
Великое Небо! Как же она соскучилась по работе! Опытам, ошибкам, достижениям… видеть все не через призму чужих мыслей, а собственными глазами…
Фиолетовое пламя все сильнее разгоралось в этом слабом теле, струилось по энергетическим нитям, подпитывая клетки. Мэй осторожно корректировала некоторые узлы, усиливала одни переплетения, другие растворяла. Но стоило не переусердствовать…
Где же Тер? Она так долго уже его ждет… женщине не терпится увидеть реакцию мужа на ее новый облик. Спустя десять минут Мэй почувствовала его приближение. О, неужели она уже на такое способна? Просто замечательно!