Стремительный водоворот музыки все более обретал власть над воображением Теркая. Он стоял среди праздно наблюдающих гостей и не мог оторвать взгляда от одной тонкой фигурки, то появляющейся среди пестрого вороха чужих юбок, то скрывающейся полностью от его жадного внимания. Голова ученого закружилась от быстрого мельтешения вальсирующих пар. Сердце пустилось в бешеный галоп, стараясь догнать мелодию, вся сущность рвалась из груди присоединить и свое кружево к общему рисунку танца. Разноцветные наряды походили на большие экзотические цветы, выхваченные вьюгой из разоренной оранжереи. В беснующейся стихии вальса преобладающие светлые волосы альфаров сверкали, будто драгоценные сонмы снежинок. Вот бы ворваться в эту сказочную метель и слиться с невероятным круговоротом безудержного потока.
Тер вскинул голову, прогоняя нахлынувшие чувства, и как назло в этот момент пронеслась в такой притягательной близости Мэй, оставив колючие снежинки из радостного смеха опадать на растревоженную душу ученого. Решение родилось как-то спонтанно.
– Прекрасная незнакомка, позволите ли умолять вас о помощи? – спросил Тер у первой встретившейся одинокой альфарки, обаятельно улыбаясь.
– Неужели вы не способны сами разобраться в проблеме? – заинтересованно ответила незнакомка. У нее были прелестные ямочки на щеках, но почему-то никаких чувств более не вызывала эта девушка.
– О, да. Мне помочь в силах только вы! Составите компанию на нелегком поприще по освоению этого страшно сложного вальса?
– Конечно!
Ученый ловко подхватил разулыбавшуюся незнакомку за талию и увлек в круг танцующих. Он лавировал среди пар, ничего почти не замечая, только стараясь все больше приблизиться к Мэй, и отстраненно поддерживал разговор с партнершей. Тело само реагировало на музыку, выполняя привычные действия, заученные еще с детства. Шаг, приставить, на носочки, шаг, наклонить партнершу.
Тер мог сейчас думать только о начальнице со смешанными злостью и предвкушением. Но что же это за наваждение? Он не понимал себя. Чувства, испытываемые им, были такими восхитительными и в то же время пугающими. Хотелось быстро отделаться от них, чтобы вернуть себя прежнего и одновременно продолжить до бесконечности эту чудесную муку.
Может Габриэль был прав, и Тер просто ее хочет. Безумно, извращенно, чтобы она смотрела только на него, улыбалась ему одному. Может все пройдет, если, наконец, соблазнить Мэй. Да, верно. У него всегда интерес проходил после третьей совместной ночи, хотя намного чаще сразу после первой. И с Мэй будет так же! И он вернет себе свободу!
Эти мысли и принятое решение принесли Теркаю некое моральное удовлетворение и уверенность для реализации намеченного плана. Но как всегда вмешался случай, музыка окончилась, чтобы возвестить о начале нового танца. Разочарование не успело пустить корни, когда Тер понял, что так складывается все намного удобнее для него. Улыбка чуть тронула губы ученого.
Музыка размеренная более спокойная, специально чтобы уставшие, запыхавшиеся за первый танец пары могли отдохнуть и восстановить силы. Альфарка приятно и несколько грустно улыбалась, когда Тер после легкого кружения передал в руки партнера, находящегося позади. Треть танца ученый переходил от одной альфарки к другой, удерживая на лице приличествующее случаю выражение, с предвкушением ожидая и тайно торжествуя.
И вот в его ладони оказалась рука Мэй. Он осторожно привлек девушку к себе, стараясь не смотреть ей в глаза. Почему-то ему казалось, что только от одного прямого взгляда она может понять весь задум, а это пока было вовсе не своевременно.
– Была уверена, что ты никого не удостоишь своим вниманием, – произнесла Мэй.
– Неужели, я кажусь таким черствым? – с улыбкой спросил Тер, пуская начальницу в обход себя и любуясь ее длинной шеей, изысканно склоненным подбородком, плавными движениями. И куда же спряталась та знакомая порывистая белочка, которая столько времени не давала ему спокойно жить и работать.
– Ты же сам неоднократно повторял, что не танцуешь ни под какими предлогами, – бросила на него косой взгляд альфарка.
– В некоторых обстоятельствах я способен и не на такие жертвы.
Тер неподобающе плотно для этого танца прижал к себе Мэй и наклонил ее. Она была слишком близко: тонкие ключицы, напряженная шея, линия скул. Ученый из последних сил сдерживал контроль над собой, а тонкий, едва ощутимый аромат ирисов от ее волос заставлял сердце биться быстрее.