– Я знаю, – потрепала его за ухом Шила. – Мужик придёт.
Мужик не пришёл, но позвонил. «Приметы, они тоже модифицируются, появляются новые приложения, функции». К её большому удивлению, это был Марс.
После нескольких восторженных эпиграфов и общих фраз они смогли перейти к деталям.
– Как ты?
– В отпуск хочу. Чувствую себя разбитой. Душе моей необходимо ТО, – поставила на место деревянную пешку Шила.
– Все хотят.
– Я особенно. Летом я сама не своя, всё время ищу моря.
– Кроме этого желания есть что-нибудь новенькое?
– Ты веришь в знаки?
– ПДД?
– Да при чём здесь ПДД. В звёзды ты веришь?
– Больше в мечты. Даже если они не сбываются.
– Им не обязательно сбываться, главное, чтобы они были.
– Вот именно что были. Может, ты знаешь, куда они уходят, мечты?
– Мы уходим, мечты остаются, – почесал макушку Марс.
– Ну, так ты скажешь, что за новости. Впрочем, можешь уже не говорить.
– Затмение солнца завтра.
– Похоже, оно у тебя началось уже сегодня. Разговаривать с тобой – всё равно что долго покорять по серпантину высокую гору, когда, добравшись до самой истины, лента серпантина разлетается в праздничную спираль, и ты всё сводишь к шутке.
– Обычно до истины докапываются.
– Докапываться до тебя себе дороже. Я же знаю.
– Можно было бы привести в пример рудники с открытой добычей ископаемых, до золота которых можно добраться только по серпантину километровых дорог. Вообще это арабская модель общения, круговая, когда тема начинается издалека, с окраин.
– Я знаю, английская – линейная. Русская – волнистая. Между Востоком и Западом. Есть ещё и прерывистая. Не помню чья.
– Это когда ты торопишься что-то объяснить, – улыбнулись мои глаза.
– Хватит тебе уже читать эти новости. Они тебя не пожалеют.
– А как же конституция?
– Государство не женщина, оно никогда не будет тебя жалеть, щадить, греть, утешать, выходить из себя, только ради того, чтобы войти в твоё положение, оно и не должно, нечего на государство пенять. Не нравится, поменяй. Поменяй свой образ мыслей, Земля большая, стань человеком не отдельно взятого государства, а отдельно стоящего, цветущего, стань человеком целого мира. Скулить, безусловно, проще, и, возможно, даже что-то дадут: кому однушку, кому пенсию, кому срок, – всё зависит от тебя. Даже если тебе кинули кость, не торопись её грызть, в кости надо играть. Дай волю чувствам. Только в этом случае в жизни твоей будет драйв, а не потреблятство. Государство не женщина. Женщину найти гораздо сложнее. Особенно такую, как я. Мигрируй, ищи своё место, где тебе будет комфортно гнездиться. И не скули, сведёт скулы, не сможешь целоваться.
– Женщине нужен художник, который доведёт её образ до идеального.
– Хорошего художника отличает воображение, чем глубже оно будет, чем пространственнее, тем больше художника в человеке. Женщины живут образами, а не реальностью.
– Это как?
– Бывает, встретишь мужчину, вроде прекрасен и пахнет хорошо.
– Это я-то прекрасен?
– А начнёшь фантазировать, понимаешь, что с этим ничего не выйдет.
– Я уже переживать начал.
– Не переживай.
– Не… переживу, – добавил после паузы Марс.
Кто-то прятался за помадой, иные за очками, за распущенным волокном, накручивая на палец прядь собственной гривы, кто-то за декольте, куда то и дело норовил провалиться мой любопытный взгляд. Тот праздно блуждал по окрестностям поместья, которое было дано мне в пользование ровно на полтора часа. Сейчас он следил за их руками. Красные ногти – это вызов, они вызывали чувства на бой, чёрные выказывали превосходство, белые – безразличие, розовые жаждали прикосновений, голубые витали надо всем, над партой в том числе. Цвет неба придавал удивительную лёгкость пальцам, а может быть даже и заданию, над которым студентки работали молча. Мне только после четвертого занятия удалось запомнить имена всех. Теперь я их уже смог привязать к голосам, те тихонько звенели, как осы в гнезде, то и дело вылетая из роя, и тогда значение реплик вместе с авторством доходило и до меня. Иногда я подсказывал, умно вякал, чтобы не одичать, чтобы меня не забывали. Скоро разговоры стали громче, это означало, что публика переключилась от познавательного к личному. Сенсорные экраны начали проверять чувства тактильного.