– Ренджи, утром ты ходил к Хинамори…
– Да? – Рассеянно переспросил тот, всецело занятый своим банкаем.
– Хиракава был там?
– Нет, его не было, – мотнул головой Абарай.
– Где же он был?
– Он куда-то ходил прогуляться, – пояснил Ренджи. – Пришел, уже когда мы там довольно долго проторчали.
Бьякуя немедленно преисполнился самых недобрых предчувствий. Но эту мысль ему тоже не удалось додумать.
***
Маюри отобрал у дочери оружие и прицелился. Снаряд, заряженный в эту пушку, был уникален. Единственный в своем роде. Но Куроцучи был особенно горд даже не этим, а той скоростью, с которой он был создан. Идея возникла в тот момент, когда совет капитанов решил использовать Забимару, а к тому моменту, когда Кьораку прихлопнул жука-шпиона, снаряд уже был заряжен в ствол.
Капитан и лейтенант Куроцучи не зря потратили свое утро, ползая на четвереньках в траве и собирая образцы реяцу. К тому времени, когда захлебнулся первый этап охоты, у Маюри уже был практически готов план. Детали его дорабатывались буквально на ходу, но теперь все шло к логическому завершению. Абарай стремительно приближался, доставляя по назначению… образец для лабораторий двенадцатого отряда. Кучики, болтающийся рядом, не смущал Куроцучи: на него тоже была готова управа. Остальные просто не успеют. На всю операцию должна понадобиться пара секунд.
Вот морда Забимару приблизилась на расстояние выстрела, и Маюри мягко нажал на курок. Промахнуться он не боялся: снаряд, помимо прочих достоинств, обладал системой самонаведения по реяцу. Он коротко свистнул, влетел аккурат между зубов занпакто. И сработал. Это было чудовищное, дикое, экспериментальное двойное кидо. Бакудо внутри, немедленно определив искомый образец реяцу, опутало пустого, запечатало, словно внутри прочного кокона. А вот хадо снаружи рвануло, как следует.
***
Ренджи споткнулся и в ужасе разинул рот. Кошмарное предчувствие чего-то непоправимого опередило и мысли, и все прочие чувства. И лишь спустя секунду он увидел, как разрушается, начиная с головы, его банкай. Абарай замер, отказываясь что-либо понимать.
Бьякуя уже осознал, что все пропало, но все же рванулся вперед в отчаянной попытке хоть что-то предпринять. Он ушел в сюнпо, шагнул к голове разрушенного занпакто… Что-то словно обрушилось на него со всех сторон, но что именно, он уже не понял.
Через миг возле Абарая уже были Унохана и Кьораку. Они предусмотрительно держались прямо за ним и потому первыми заметили неладное.
– Ренджи, что случилось? – Крикнул Кьораку.
Ренджи, не ответив, кинулся вперед, туда, где скрылся капитан. Ему казалось, что, если не медлить, то все еще можно исправить. Но было поздно. Кучики стоял на коленях возле разбитой вдребезги морды Забимару. Никакого пустого поблизости не наблюдалось.
Когда в голове немного прояснилось, Бьякуя обнаружил, что сидит на земле. Было похоже, что его сознание отключилось на долю секунды, он даже не успел упасть. Он попробовал выпрямиться и неудержимо закашлялся. За грудиной лениво заворочался неизвестно откуда взявшийся еж. Бьякуя с силой прижал к груди кулак, словно стараясь таким образом остановить колючее шевеление. За спиной резко зашуршала трава, и на плечо Кучики легла чья-то рука.
– Бьякуя, ты цел? – Послышался голос Кьораку. – Что произошло?
Кучики вдохнул, собираясь ответить, но вместо того снова закашлялся.
– Больно? – Унохана опустилась на колени рядом с ним, пытаясь заглянуть в лицо. – Мне следовало настоять, чтобы вы не участвовали в этой операции, ведь вы только что были ранены. Он снова вас ударил?
– Я не знаю, – просипел Бьякуя. Теперь жгло не только в груди, но и в гортани.
Остальные капитаны, сообразив, что дело неладно, уже разворачивались и постепенно подтягивались сюда же. Они видели Кучики, поддерживаемого Уноханой, Абарая, сжимающего хвост сломанного банкая, и все это на фоне множества обломков Забимару: картина неприятная и даже пугающая. Последним выскочил Хиракава, забежавший слишком далеко вперед.
– Что тут происходит? – Воскликнул он, судорожно озираясь.
– Упустили, – коротко сообщил Кьораку.
– Черт! Не дайте ему уйти! – Взвыл в отчаянии Хиракава. – Он не мог далеко убежать!
И первым, развернувшись, бросился в заросли. Все прочие переглянулись, подумали и тоже разбежались в разные стороны.
– Пойду, что ли, тоже гляну, – решил Кьораку и умчался следом за остальными. На месте остались только трое.
– Капитан Кучики, – Унохана настойчиво тянула его за рукав. – Лягте. Мне нужно вас осмотреть.
Бьякуя подчинился, но так было нисколько не лучше. Его скрутил новый приступ кашля. Но вот на середину груди легла мягкая ладонь, по телу разлилось приятное тепло, и дышать сразу стало легче.
Ренджи, виновато насупившись, смотрел на капитана. Он в сотый раз прокручивал в уме происшедшее, и все равно не мог ничего понять. Что случилось? Кто-то напал на него? Пустой сидел смирно и даже не думал вырываться. Откуда же вдруг обрушился этот сокрушительный удар?
Тут он вспомнил, что неплохо было бы запечатать занпакто. Клинок приобрел нормальную форму… и тут же с жалобным звоном обломился у самой рукояти. Лезвие, упав на землю, разломилось еще на несколько частей. Ругнувшись под нос, Ренджи сложил в ножны все кусочки по порядку. На восстановление занпакто потребуется время. Впрочем, если учесть, что его собственная реяцу не пострадала, это время не будет слишком продолжительным.
Наконец, Унохана выпрямилась, и Бьякуя открыл глаза. Капитан четвертого отряда глядела на него задумчиво.
– А ведь это был не удар пустого, капитан Кучики, – сообщила она. – Вы что-то вдохнули, что на короткое время вывело вас из строя.
– Что-то? – Недоуменно переспросил Бьякуя.
– Очевидно, какое-то химическое вещество, – пояснила Унохана. – Впрочем, – невинно добавила она, – подобным эффектом может иногда обладать и пыльца некоторых растений, к примеру.
– Вряд ли наш пустой имеет настолько разнообразные способности, – проговорил Бьякуя, поднимаясь на ноги. – Ренджи, что произошло с твоим занпакто?
– Я не знаю, Кучики-тайчо, – буркнул тот.
– Жаль, – Бьякуя прошел мимо лейтенанта, не глядя на него, и остановился поодаль. – Мне казалось, что твое участие в этой операции – хорошая идея.
Абарай со злостью стиснул кулаки. Давно уже так не хотелось хорошенько съездить по этой высокомерной физиономии. Как он не понимает, что лейтенант не меньше его хотел сделать все как следует? Ренджи скрипнул зубами и уже почти готов был сказать капитану что-нибудь такое, о чем непременно потом пожалел бы, но тут за спиной послышался мягкий голос Уноханы:
– А вы не ранены, лейтенант Абарай?
Ренджи сбился с мысли, стушевался, остановленный неподдельным участием в ее голосе, смутился и, отвернувшись, пробормотал:
– Нет, Унохана-тайчо.
Бьякуя нарочно кольнул лейтенанта. Он надеялся, что Ренджи, задетый его словами, начнет соображать быстрее и, чтобы оправдаться, сумеет-таки припомнить какие-нибудь подробности. Сам он тоже пытался хоть что-нибудь вспомнить из того, что предшествовало потере сознания. Пока ничего не выходило. Так они и стояли, Кучики смотрел в одну сторону, Абарай в другую, а Унохана глядела на них обоих по очереди. Этим двум гордецам будет непросто принять такое сокрушительное поражение, думала она. Особенно если пустого смогут схватить другие прямо сейчас.