Какая-то молодая индонезийка в сари отошла от торговых киосков и приблизилась к нему. Ей было около тридцати лет. Малко понравилось ее круглое приветливое лицо.
– Господин Малко Линге? – спросила она по-английски.
– Да, это я, – ответил он, готовясь к очередной неприятности.
– Меня зовут Винтия Таман, – сказала женщина. – Я организую для туристов прогулки по острову на комфортабельных автомобилях. Директор отеля сказал, что вы собираетесь задержаться здесь еще на несколько дней...
“Какой тонкий эвфемизм”, – подумал Малко. Он предложил ей чашечку чаю не только из галантности, но и с тайным умыслом.
– Вы сами возите своих клиентов по острову? – спросил он.
– В тех случаях, когда клиент – важная персона или когда все остальные водители заняты.
– Вы работаете одна?
Она кивнула.
– Я вдова. У меня есть свой дом здесь, на побережье. Мои родители всю жизнь прожили на Бали, а у прадеда был свой дворец в Клангкунге.
В голове у Малко начал созревать план.
– Я бы хотел прокатиться один. Это возможно?
Индонезийка сделала отрицательный жест.
– Нет. Иностранцам здесь не разрешается водить служебные машины. Вас тотчас же остановят. Но поверьте, у меня очень хорошие водители...
– А кто наложил этот запрет?
– Губернатор.
Опять губернатор... Малко попытался угадать, знает ли женщина истинное положение дел. Но по ее лицу этого нельзя было определить.
– Мне рассказывали о вашем губернаторе довольно странные вещи, – заметил Малко.
Лицо женщины тут же замкнулось.
– Мало ли что говорят, – уклончиво ответила она. – Однако закон есть закон, и я не могу его нарушить.
Малко не стал упорствовать, опасаясь спугнуть ее. Однако интуитивно он почувствовал, что Винтия тоже не питает большой любви к губернатору. Малко рассудил, что лучший способ войти к ней в доверие – это стать ее клиентом.
– Ну что ж! Как раз сегодня мне совершенно нечего делать, – сказал он, – и я, пожалуй, осмотрел бы остров. Например, съездил бы в Убуд...
В тот самый Убуд, где жила Жозефина. За неимением лучшего Малко решил заняться валютчицей – ведь она тоже была причастна к темным делишкам Кали.
– О, нет ничего проще! – обрадованно сказала женщина. – Я пришлю машину через два часа. Это вас устроит?
– Вполне, – заверил Малко.
Он встал, поцеловал ей руку, и она удалилась, шурша тканью сари. Малко в раздумье остался сидеть за столом. Кто знает? Может быть, Жозефине тоже известно, где спрятан груз?..
Проехав длинный подвесной мост Саманта остановила джип на площадке. Здесь был тупик. Среди буйной растительности виднелось с полдюжины домиков, где проживали художники. Это было одно из самых известных мест на Бали. Художники из разных стран поселились здесь уже больше десяти лет назад и жили в окружении ярко зеленых джунглей, не имея ни водопровода, ни электричества. Балийцы давно привыкли к ним и регулярно привозили сюда молодых местных девушек – считалось, что в качестве натурщиц...
Саманта развернула машину – на случай поспешного отъезда – и направилась к дому Жозефины.
Жозефина стояла перед зеркалом и, одетая как обычно в обтягивающие брюки из черного латекса и черную кружевную блузку, примеряла очередную пару туфель.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, она обернулась и увидела направленный на нее пистолет Саманты. Последняя вошла так тихо, что пол под ее ногами даже не скрипнул.
– Вы одна?
Жозефина сглотнула слюну и сдавленным голосом ответила:
– Да. А в чем дело?
Вместо ответа Саманта оттолкнула индонезийку стволом пистолета и ногой захлопнула дверь.
– Открывайте сейф.
Жозефина опустила глаза. Она знала, что рано или поздно нечто подобное обязательно произойдет. Ее внушительная грудь приподнялась от обреченного вздоха.
Саманта не сводила с нее глаз. Ее план был прост: забрать деньги, причитающиеся ей за оружие, и убраться восвояси. Самолет таиландской авиакомпании вылетает в 15 часов 50 минут. Вечером она уже будет в безопасности, приземлившись в Бангкоке или Сингапуре.
– Я не могу сделать это, – пробормотала Жозефина.
Саманта, не моргнув глазом, продолжала:
– Если не подчинитесь, я вас убью. Прямо сейчас и очень неприятным способом...
Она грубо ткнула стволом пистолета в живот Жозефине. Та согнулась пополам от боли. Тогда Саманта ударила ее рукояткой в висок. Индонезийка без чувств свалилась на кровать.
Придя в себя, она обнаружила, что лежит на спине совершенно обнаженная, и что ее широко раскинутые руки и ноги привязаны к кровати тонким шнуром. Саманта смотрела на нее взглядом энтомолога, изучающего редкое насекомое.
– Итак, вы откроете сейф? – нетерпеливо спросила она. – У меня мало времени.
Онемевшая от страха Жозефина лишь покачала головой. Бесстрастный взгляд серых глаз Саманты опустился на ее смуглый живот.
– Что ж, пеняйте на себя.
Саманта спокойно взяла со стола паранг, который уже успела принести из кухни, и обошла кровать. Затем она наклонилась, прикоснулась острием ножа к низу живота Жозефины и слегка надавила.
Индонезийка пронзительно завизжала. Саманта повернула паранг на четверть оборота, и визг превратился в прерывистые хрипы. Глаза Жозефины вылезли из орбит, кожа блестела от пота. В следующее мгновение она потеряла сознание. Саманта убрала паранг, острие которого было уже запачкано кровью. Дождавшись, пока Жозефина придет в себя, она наклонилась к самому ее уху и методично объяснила, что собирается делать с ней дальше.
– О, нет! – умоляюще воскликнула индонезийка.
– Тогда назовите шифр.
Жозефина в отчаянии покачала головой:
– Не могу... Она меня убьет.
Саманта не стала повторять угрозу дважды. Резким, яростным движением она глубоко вонзила тесак в тело несчастной. Изо рта Жозефины вместе с кровавой пеной вырывался непрерывный сдавленный хрип. Графиня Адлер снова склонилась над ней:
– Решайте скорее, иначе будет поздно.
Паранг торчал между бедер индонезийки как чудовищный уродливый отросток. Жозефина поняла, что немка не остановится ни перед чем.
– Хорошо, я скажу... – едва слышно прошептала она.
Саманта приблизилась к сейфу. Жозефина прерывистым голосом назвала ей комбинацию цифр. Немка присела на корточки, повертела рукоятку и потянула дверцу на себя. Та с глухим щелчком открылась. Все верхнее отделение сейфа занимала кожаная сумка. Саманта вынула ее и расстегнула замок. В сумке оказались пачки стодолларовых банкнот, перетянутые резинками. Немка хищно улыбнулась: чутье не подвело ее. Первая часть плана была выполнена.
С кровати, где лежала Жозефина, доносились слабые стоны. Не удостоив вниманием оставшиеся в сейфе пачки рупий, Саманта закрыла сейф и подняла сумку с пола. Она вышла из комнаты с пистолетом в правой руке, и проходя через сад, услышала, как за забором хлопнула дверца автомобиля.
Пета, старший гуру, столкнулся с Самантой нос к носу. Он разинул рот, собираясь закричать, но его опередили два выстрела из “беретты”. Святой старец схватился руками за живот и мешком рухнул к ногам женщины.
Перешагнув через него, Саманта пробежала по саду, перелезла через забор и спрыгнула на асфальтовую площадку в двух метрах от своего джипа.
Чуть поодаль стоял “Мерседес-250”, принадлежавший Кали. Жена президента поднималась по лестнице ко входной двери виллы в сопровождении водителя и Пракасана. Увидев Саманту, она сразу все поняла. Ее рука проворно выхватила из складок сари небольшой пистолет, и она, не колеблясь, выстрелила в немку.
– Убейте ее! – закричала Кали. – Убейте же!
Пракасан уже мчался вниз по лестнице. Саманта обернулась и тщательно прицелилась. Пуля отколола кусок камня у самой головы Кали. Последняя поспешно отскочила в безопасное место, продолжая выкрикивать проклятия.
Саманта левой рукой повернула ключ зажигания. Мотор чихнул, но не завелся. Она еще трижды наугад выстрелила в сторону виллы, чтобы не позволить Пракасану выйти из укрытия, затем быстрыми точными движениями вставила в пистолет новую обойму и только после этого повторно включила стартер.
На этот раз двигатель заработал на трех цилиндрах. Между тем Кали уже успела обнаружить связанную Жозефину и открытый сейф. Она с яростным воплем выскочила на улицу...