Дэвид Уайз твердой рукой подписал бумагу и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
Четырьмя этажами ниже непрерывно трещали телексы, рассылавшие приказы во многие уголки планеты. Дэвид Уайз встал и посмотрел из окна на мирный пейзаж Вирджинии. Небо на востоке становилось все светлее. Америка даже не подозревала о том, что должно было вскоре произойти. Начальник отдела планирования почувствовал почти мальчишескую гордость за свою профессию. Ему нравилось вершить Историю.
Генерал Унбунг поднял бокал с шампанским. Одному Богу было известно, где он откопал бутылку настоящего “Дом Периньон”... Скорее всего, привез из Манилы, где можно было купить решительно все. Малко словно родился заново.
Саманта выглядела прекрасно. Две служанки генерала раздобыли для нее шелковый саронг, который великолепно обрисовывал ее классические бедра. Сам генерал, казалось, придавал гораздо большее значение покорению графини Адлер, чем усмирению мятежного Бали. Малко иронично наблюдал за его стараниями. Он уже неплохо изучил Саманту и понимал, что шансов у генерала немного.
И только Кали, сидевшая напротив австрийца, не участвовала в общем веселье. Она старательно избегала смотреть на Саманту, зато все время пыталась поймать взгляд Малко.
На стол подали огромное блюдо с гордостью индонезийской кухни: “ден-денг-раги” – нечто вроде свиного рагу с мятой. Малко нечаянно уронил вилку, нагнулся за ней и чуть не упал со стула: рука Саманты покоилась на бедре генерала Унбунга. Теперь Малко понимал, почему у генерала был такой сияющий вид.
Австриец скромно опустил глаза. В конце концов Саманта не его собственность. Однако он невольно почувствовал укол ревности. У графини Адлер были поистине странные вкусы...
Ужин закончился довольно быстро. Саманта и генерал обменивались сомнительными шуточками на еще более сомнительном английском. Лицо немки раскраснелось, но се глаза по-прежнему оставались непроницаемыми. Малко целиком посвятил себя шампанскому.
После кофе генерал встал и со слоновьей грацией поклонился Саманте:
– Разрешите пригласить вас на прогулку при луне...
Немка согласилась с глуповатым девчоночьим смешком. Унбунг из чистой вежливости повернулся к Малко:
– Не желаете ли присоединиться к нам?
Малко поспешно отказался от этого не слишком настойчивого приглашения. В то время как он смотрел, как парочка усаживается в джип генерала, за его спиной раздался умоляющий голос Кали:
– Не уходите...
Она стояла у него за спиной, бессильно опустив руки. Если бы Малко не видел Кали в минуты ярости, ему стало бы жаль ее. Сейчас она казалась хрупкой и испуганной.
– Я иду спать, – сказал Малко. – И вам советую сделать то же самое.
Внезапно Кали шагнула вперед и прижалась к нему всем телом, обняв руками за шею.
– Пойдемте со мной... – прошептала она. В ее голосе было что-то щемяще жалкое, и Малко стоило немалого труда отстранить ее.
– Я не лягу с вами в постель, Кали, – откровенно сказал он. – Даже если мне этого очень захочется. До завтра.
И Малко, не оборачиваясь, поднялся по деревянной лестнице.
Саманта осторожно выбралась из постели. Генерал Унбунг спал на спине с открытым ртом, удовлетворенный и счастливый.
Он овладел Самантой с деликатностью бульдозера, сопровождая свои действия самодовольным рычанием. К счастью, он был слишком возбужден и Саманте удалось выбраться из-под него почти невредимой. Для генерала же эта ночь наверняка стала самой счастливой в его жизни.
Немка бесшумными кошачьими движениями порылась в одежде генерала и на цыпочках вышла из комнаты, прихватив по пути небольшую подушку. Она вздрогнула, почувствовав под ногами холодные кафельные плиты коридора. Свое платье, сорванное могучими руками мимолетного любовника, она оставила на полу.
Глава 20
Малко подскочил на кровати: в ночной тишине прозвучал глухой выстрел, и вслед за ним раздался душераздирающий крик.
Австриец бросился к двери, натягивая на ходу брюки, и наткнулся в коридоре на сонного генерала Унбунга. В доме раздался новый выстрел, затем – слабый стон.
Звуки доносились из конца коридора. Мужчины одновременно кинулись туда.
Дверь комнаты Кали была открыта, в ней горел свет. Им сразу бросилась в глаза обнаженная фигура Саманты. В правой руке немка держала револьвер генерала, в левой – подушку, которую использовала как глушитель.
Кали, скорчившись, лежала на боку у ее ног; на ее левой лопатке расплывалось кровавое пятно, из раны на затылке тоже струилась кровь. Ее правая рука еще судорожно подергивалась, но бледность лица и застывший взгляд не оставляли никакой надежды.
Саманта грациозно протянула генералу револьвер, держа его за еще теплый ствол.
– Надеюсь, вы не обидитесь на меня за то, что я позволила себе без разрешения воспользоваться вашей вещью, – сказала она самым что ни на есть светским тоном. – Прошу меня извинить: мне не хотелось тревожить ваш сон, но при первом выстреле я промахнулась.
Унбунг застыл с револьвером в руке; у него был довольно глупый вид. Малко наклонился к Кали: она уже не дышала.
– Все кончено, – сказал австриец генералу.
Тот потер заспанные глаза и пристально посмотрел на Малко.
– Это ведь может быть и самоубийство?
Малко колебался лишь какое-то мгновение.
– Вполне возможно, – медленно произнес он.
Генерал Унбунг сунул пистолет за пояс. К нему вернулось прежнее хорошее настроение.
– Да, эта графиня Адлер – незаурядная личность, – пробормотал он. – Какой характер! Какой пыл!
Малко так и не понял, какие именно действия графини имел в виду генерал. Как только Унбунг вернулся в свою комнату, Малко постучал в дверь Саманты. Спокойным голосом графиня пригласил его войти.
Она сидела на кровати, завернувшись в простыню, и курила сигарету.
– Ты пришел меня упрекать? – сухо спросила она. – А я ведь только что избавила тебя от крупных расходов и возможных неприятностей. Или ты был влюблен в эту потаскуху?
Малко покачал головой.
– Я не был в нее влюблен. И мне понятен твой поступок.
Первый “локхид”, принадлежавший фирме “Сивил Эр Транспорт” и прибывший с базы Кларк-Филд, приземлился в Манадо ровно через час после того, как на гроб Кали упали первые комья земли. Двенадцать десантников произвели прощальный салют. Вся церемония заняла не больше четверти часа.
Самолет был битком набит ящиками с автоматическими винтовками и боеприпасами. Парашютисты генерала Унбунга справились с разгрузкой довольно быстро, и самолет тотчас же поднялся в воздух. Через полчаса прибыл второй – с базы Хикэм-Филд в Гонолулу.
“Сивил Эр Транспорт” являлась многофункциональной фирмой ЦРУ, девизом которой могли бы стать слова “Скорость и конфиденциальность”. Работники фирмы отнюдь не испытывали угрызений совести, выполняя подобные задания по “доставке мгновенной смерти на дом”.
С промежутками в пятнадцать-двадцать минут в Манадо прибыло еще несколько таких же самолетов. Ни один из пилотов не носил американской военной формы. Все были одеты в “анонимные” робы цвета хаки, которые с одинаковым успехом служили и кастровским повстанцам, и солдатам специальных подразделений армии США. Правда, при желании в кабинах пилотов можно было найти аккуратно сложенную форму американских ВВС. Но кому могло прийти в голову искать ее?
Через четыре часа после приземления первого самолета генерал Унбунг вызвал Малко к себе. Генерал давно сменил свою тонкую белую рубашку на совершенно новую десантную форму. Он пребывал в превосходном расположении духа.
– Через два часа я вылетаю на Бали, – объявил он. – Со мной шестьсот парашютистов, которых любезно согласилась перевезти компания “Сивил Эр”. Ребят из ИКП ожидает большой сюрприз...