«Чемпионат пройдет, и я с удвоенным рвением возьмусь за учебу» — дала себе слово Гермиона, понимая, что это никак не отменит постоянных поисков последней разгадки. Да и вообще, руки просто опускались. Такого ещё никогда не было, а потому Грейнджер, прикинув, что они с Драко уже покончили со всей организацией на сегодня и к завтрашнему дню все готово, решила уделить время учебе.
Немного воспряв духом Гермиона, кивнула сама себе и кинулась выполнять задание, что уже дала Макгонагалл.
***
В библиотеке было все также. Тихо, немного прохладно. Запах книг витал повсюду дурманя голову, а голова полностью отключилась, готовясь воспринимать новую информацию.
Гермиона второй час сидела в одной из секций библиотеки за самым дальним столом, с головой погрузившись в новую работу по Трансфигурации. Она собиралась этим эссе показать, что все та же отличница. Грейнджер листала одновременно три книги, выписывая из них нужные данные и фразы, естественно, не обошлось без ее фирменных приписок с углубленной информацией.
Перо скакало по пергаменту, а глаза бегали по страницам. Глянув на часы, Гермиона постаралась ускориться. Драко должен был прийти к восьми часам: закончились все записки учеников основателей, любые книги с упоминанием о них же, и ребятам нужно было ещё покопаться в библиотеке. Они с Малфоем собирались справиться со всем этим вдвоём, остальных отправили прочесывать замок, а Паркинсон сама смылась после ужина в неизвестном направлении.
Естественно, Драко уже давно бродил по библиотеке, не желая рассиживаться на месте, но Гермиона знала, что в восемь часов он нагрянет и не отстанет от неё.
Они так нормально и не поговорили. Даже не поцеловались ни разу с утра. Гермионе показалась, что у него чуть не вырвалось несколько раз «Грейнджер» вместо уже привычной «Гермионы», и сердце было готово больно сжаться в груди.
— Вот эти две вроде подойдут, — сказал Малфой, опуская две толстенькие книги на стол, за которым занималась Гермиона. — Уже восемь часов, — постучал пальцем по наручным часа Драко.
— Да-да, сейчас. Мне осталось немного дописать, — пробормотала Гермиона, не отрываясь от пергамента.
— Ты сказала, что освободишься в это время. — заявил Драко, не собираясь отступать.
— Если ты меня будешь отвлекать, то я ещё дольше буду доделывать.
Малфой закатил глаза, но Гермиона естественно этого не заметила, смотря только в книги и на пергамент. Грейнджер оставалось написать всего лишь последний абзац основного текста и заключение, и она надеялась, что управится быстрее, если пожертвует ровностью и красотой своего почерка.
Драко же отодвинул свободный стул и сел на него, постукивая пальцами по столешнице.
— Вообще не понимаю, чего тебе так уперлась эта учеба. В жизни это особо не понадобится, а сейчас есть другие, более важные дела.
Гермиону как током прошибло. Раздражение взвилось в ней тонкой струйкой, все больше распаляя. «Спокойно, Гермиона, он просто нервничает из-за родителей. Он не хотел тебя обидеть»
— Для меня это важно, — спокойно ответила она, понимая, что скорость ее работы снижается из-за Драко, — А наши дела сейчас тоже не стоят на месте. По замку гуляет толпа народу, а ты уже нашёл две книги. Ещё пятнадцать минут никого не утянет.
«Ну и объяснять же ему, в самом деле, что она хватается за учебу только, чтобы доказать свою индивидуальность»
— Меня утянет, — буркнул Малфой, — Только и думаешь о своих оценках, учебе и…
Гермиона шумно выдохнула, громко опуская ладони на стол, да так, что чернильница пошатнулась и чуть не опрокинулась. «Он считает, что она думает только о себе?» Тут не помогала ни одна из техник самоконтроля, что она знала. Конечно, она знала, что Драко плохо и все такое, но такого обращения с собой она не могла больше терпеть. Да, Гермиона должна помогать ему, но и о себе не следовало забывать!
— Я, конечно, все понимаю. Ты волнуешься за родителей и тебе плохо от этого, но я постоянно что-то делаю для поиска разгадки! — Драко открыл было рот, но Гермиона грозно зыркнула на него, прося заткнуться и выслушать. — Каждый гребаный раз я дольше других сижу над этими ветхими пергаментами! Пытаюсь найти хоть крупицу информации! Да если бы не моя помощь изначально, вы бы вообще ничего не нашли! А ты… ты даже не видишь, что я стараюсь совмещать учебу, старостат и наш поиск, постоянно жертвуя первыми двумя составляющими, и тебе, блин, даже сейчас все равно!
— Да потому что это не важно! Это все, — Драко потряс ее пергамент с эссе, — не важно! Я не вижу этого, потому что просто не понимаю. Почему ты так печёшься об этом? Хочешь быть везде первой? Непревзойденной Гермионой Грейнджер? Но так не получится, ты либо выкладываешься в чем-то одном по полной, либо в другом! Сделать сразу несколько дел хорошо просто нереально!
Малфой упорно гнул свою линию, не собираясь, даже посмотреть на все с точки зрения Гермионы. И гриффиндорка просто не могла молчать, все что в ней копилось с начала этой злополучной недели, так и просилось вырваться наружу.
— Но у меня все получается до тех пор, пока ты не заявляешься, требуя внимания тогда, когда тебе это надо. В прошлый такой раз к Макгонагал отправилась наполовину написанная работа, от который ты сам меня отвлёк, а потом даже не удосужился посмотреть, перед тем как сдать. Ты почему-то считаешь, что мои дела не важны! Что я все должна делать так, как считаешь нужным ты!
Гермиона уставилась на Драко. Прямо в глаза. Лед и пламя столкнулись в битве. Пылающее раздражение Грейнджер разбивалось о ледяной айсберг Малфоя, который будто только себя и слышал. Его радужка словно медленно леденела и застывала с налетом высокомерия и самодовольства. Драко чувствовал, что на него нападают, и потому шёл в атаку, собираясь отстаивать свою точку зрению до последнего.
— А, ну замечательно, то есть я во всем виноват. Ведь я такой эгоистичный, что хочу побыть со своей девушкой и этим все порчу. Меня не волнует вся эта муть в виде учебы, во всяком случае сейчас, когда моим родителям грозит опасность. — Малфой подался вперёд и оперся локтями о стол, складывая пальцы в замок. — Ты сама согласилась быть со мной, Гермиона. Ты прекрасно знала, на что шла. Да, я самовлюблённый эгоист, и никогда этого не скрывал.
Он будто хотел просверлить дыру в ее зрачках напрямую к мозгам. Он будто ждал, как сейчас Гермиона дойдёт до точки кипения, и собирался отыграться ещё и на ней, точь в точь как на старостах факультетов сегодня. А Грейнджер не собиралась быть легкой добычей, она гриффиндорка в конце концов или нет? Она с легкостью может заткнуть любого, особенного своего самодовольного парня, который прямо на ее глазах трансформировался в самую гадкую версию себя.
— Я на все это шла, потому что видела внутри тебя нечто другое. Я видела свет посреди тьмы. Я видела, как ты меняешься рядом со мной, будто раскрываешься. А сейчас ты закрыл себя на миллион замков и говоришь, что так и было!
— Да, Гермиона, так и было! А то, что ты видела, это всего лишь одна из моих хорошо подобранных масок! — пожал плечами Драко, — и то, что ты повелась на неё, мне очень жаль.
Гермиона почувствовала, как все внутри падает вниз и пробивает своей тяжестью пол библиотеки. Дыхание сперло, а мозг отказывался фильтровать информацию. Она смотрела в ледяные глаза Драко и сама покрывалась морозной пленкой изнутри.
— Нет, Драко…
— Мне очень жаль, что ты повелась на свои призрачные мечты о том, что я могу быть другим. Я всего лишь перестал называть тебя по фамилии, научился иногда говорить то, что чувствую, попытался терпеть твоих друзей, но я все тот же. В глубине меня, — понизил голос Драко, — тьма. Там нет света.